— Кассиус Ксавье. Он живет неподалеку от ворот Сен-Мишель. Я еще посчитаюсь с ним. Завтра же я поеду и прибью его, — Николя ударил кулаком по боку лошади герцога, и она заплясала. Жан усмирил своего скакуна и, сославшись на неотложные дела, ускакал.
Наутро не выспавшийся, расстроенный и злой Николя забарабанил кулаком в знакомую дверь. На стук вышел заспанный молодой мужчина и осведомился: — Что угодно, шевалье?
— Где Кассиус?
— Не знаю. Он продал мне этот дом три дня назад по слегка заниженной цене. О причине я не спрашивал.
Николя вернулся в замок, но не находил себе места. Отец попытался его урезонить, но Николя, сорвавшись, наорал на него и поскакал к герцогу. Впервые он ехал к Жану без предварительного договора и без приглашения. Темнело, когда Николя загрохотал молотком по стальным скобам ворот замка. Герцог был дома и приказал проводить гостя в кабинет. Растрепанный и осунувшийся Николя метался по кабинету герцога, как тигр по клетке и поносил пропавшего Ксавье на чем свет стоит. Жан дал ему выговориться и отбушевать, потом сказал: — Николя, обратись в контору месье Видока.
— Кто это?
— Бывший преступник, благодаря своему знанию преступного мира, сумевший организовать отделение по борьбе с преступностью. За разумную плату он берется и за заказы от частных лиц. Я так понимаю, что партии в шахматы сегодня не будет. Иди, выспись. Завтра с утра, ты едешь в Париж.
Глава 4
Ада и Мэл
Настал май. Работа над двумя картинами потихоньку продвигалась. Появилось еще несколько пейзажей и портрет Мэла, лежавшего на роскошном антикварном диване с позолотой, как Акелла на скале Совета. Ада даже свой автопортрет на фоне зимнего сада нарисовала. Единственное, что омрачало счастье, так это мысль, что скоро июнь. Истекает срок ее контракта с Изабеллой, а она не успевает закончить реставрацию картин. Уже были четко прорисованы силуэты мужчин, Ада потихоньку восстанавливала лица. Халтуру женщина не терпела, а на кропотливую, качественную работу времени катастрофически не хватало. И вот, к ее величайшей радости, пришло сообщение от Изабеллы с просьбой задержаться еще на пару месяцев. Ада тут же отослала положительный ответ и на радостях приготовила им с Мэлом праздничный ужин и открыла бутылочку пивка. Чтобы не пропало. Они ни в чем себе не отказывали, а бездонный холодильник все не иссякал. Ада уже решила для себя, что он волшебный. Как скатерть-самобранка.
Прошел июнь. За ним июль, почти весь проведенный на берегу моря около облюбованной огромной сосны. Ада посвежела, помолодела, загорела, что вызвало приступ черной зависти у ее заклятой подруги Зиночки, случайно встретившейся, когда Ада и Мэл навещали стариков-родителей. Даже сын, посмеявшись, сказал, что мать наконец-то нашла нормальную работу.
Картины с изображением мужчин были уже практически завершены. Портрет женщины был готов еще в апреле и просто стоял у стены в зале. Наступил август. Ада сократила свой отдых на берегу моря и вплотную занялась реставрируемыми картинами. Она уже полностью восстановила лица мужчин, и сама удивлялась, как ей это удалось. Они не были подсознательно скопированы с лиц родных и друзей. На известных Аде актеров, тоже не походили. Они были такими, как их изобразил неведомый художник. У одного из мужчин были слегка вьющиеся русые с проседью волосы, и недлинная густая аккуратная бородка такого же цвета. Правильные черты лица и серо-стальные глаза. Светлая кожа. Ада назвала его викинг. Именно так она представляла себе воинов севера. Второй был черноволосым, безбородым. Черты лица красивые, но резкие и какие-то хищные. Орлиный нос, круто изогнутые брови, приподнятые к вискам уголки глаз. А сами глаза странного фиолетового цвета. Ада три дня просидела с микроскопом сама, не веря тому, что получалось. Не такой рослый и крепкий, как викинг, он напоминал пантеру. Грациозная сила, иначе не скажешь.
Наступил сентябрь. Снова пришло сообщение от Изабеллы с просьбой поработать еще. Ада согласилась. Работа над картинами была практически завершена.