Реставрация в России

Пока московские профсоюзы боролись с российскими, а они вместе — с «альтернативными», трудящиеся оказались предоставленными самим себе. Распространенным явлением стали «дикие» забастовки, которые сплошь и рядом терпели поражение, так как не были подготовлены. Из ФНПР начался отток наиболее активной части трудящихся. Сами руководители ФНПР и МФП, ссылаясь на данные своих аналитических служб, утверждали, что из «официальных» профсоюзов за 2-3 года вышло не более 3-4% членов и что трудящиеся в основном верны им. На самом деле ФНПР всего за год после распада СССР потеряла 8% своих членов, и в дальнейшем этот процент все возрастал (выявилась устойчивая тенденция уменьшения численности ФНПР на 5,5 млн человек в год). Многие оставались в профсоюзе по инерции, так как это не требовало от них никаких действий: профвзносы высчитывались из зарплаты автоматически, через бухгалтерию предприятия, а для того, чтобы выйти из профсоюза, нужно пройти хлопотную процедуру с подачей заявления в профком и бухгалтерию. Там, где профком или централизованная бухгалтерия оказались далеко от основного места работы (например, на нефте- и газоразработках в Сибири), такие действия затруднительны для рабочих. Даже опросы, проводимые социологами МФП, показали, что 41% членов профсоюзов состоит в них «по привычке», а «по убеждению» — только 6,8%.

Слабость профсоюзов привела к тому, что решающую роль в организации коллективных действий все чаще играли представители директорского корпуса. «Директорские стачки» стали наиболее типичной и массовой формой коллективных действий в России 90-х гг. Обосновывая необходимость сотрудничества с директорами, газета ФНПР «Солидарность» писала: «борьба профсоюзов за права конкретного труженика — одновременно и борьба за всю страну, за ее будущее. И здесь союзником профсоюзов являются так называемые “красные директора”»21). Даже в шахтерской забастовке 1989 г., которая считалась наиболее стихийной, имели место случаи участия директоров в забастовочных комитетах22). Участвовали директора и в организации коллективных действий вместе с профсоюзами ФНПР в 1992-93 гг. Во время выступлений работников оборонной промышленности «Вести ФНПР» отмечали: «На большинстве предприятий действия профсоюзных организаций были поддержаны директорским корпусом. Местные органы власти проявили нейтралитет. Исключение составила администрация Владимирской области, запретившая подачу гудков (сирен) на предприятиях»23). Порой доходило до курьезов. Так, в Иваново директор АО «Шуйские ситцы» В. Тихонов, член Коммунистической партии Российской Федерации, самолично возглавил забастовочный комитет, требовавший от дирекции повышения заработной платы. «Профсоюзное обозрение» ехидно заметило по этому поводу, что «председатель забастовщиков В. Тихонов, требующий повышения зарплаты от директора В. Тихонова, позиция, которая может заинтересовать специалистов по расщеплению сознания»24). На самом деле «случай Тихонова» лишь выявлял в крайней форме общую закономерность, состоящую в явной противоречивости и неоднозначности отношений между трудящимися и администрацией. Нередко коллективные действия, начатые по инициативе или с одобрения администрации, выходили из под ее контроля. Однако до тех пор, пока под вопросом было выживание отрасли, подобное «социальное партнерство» оставалось весьма устойчивым.

Хотя альтернативные профсоюзы осуждали связь ФНПР с директорами, они сами понемногу начали устанавливать подобные связи. По словам «Профсоюзного обозрения» альтернативные профцентры в 1994 г. поставили перед собой непривычную задачу: выдвинуть своих людей на руководящие посты предприятий, чтобы «обеспечить свободным профсоюзам более широкие возможности для действий»25). Однако в отличие от «старых» профкомов, «альтернативные» профсоюзы в большинстве случаев не имели опыта взаимодействия с управленческими структурами, а потому делали ставку на новых людей. Это, естественно, вызывало сопротивление менеджеров.

Вопрос о том, в чьих руках находится административный контроль над производством, приобретал особую остроту из-за отсутствия четкой законодательной базы трудовых отношений. Вопросы, которые раньше решались на основе неписанных норм и обычаев, в изменившихся обстоятельствах вставали по-новому, в зависимости от того, как складывается соотношение сил на предприятии26).