Реставрация в России

Если уж у нас модно стало приводить в пример Латинскую Америку, то нелишне вспомнить, как она развивалась на самом деле. Отечественные публицисты сейчас при каждом удобном случае рассказывают о том, как неэффективно там работал государственный сектор, как плохо управляли «популистские» правительства, пытавшиеся добиться экономической независимости. Но вот в чем парадокс: именно в тот период была создана более или менее современная инфраструктура, проведена индустриализация, возник средний класс. Тот самый средний класс, который затем радостно поддержал идеи приватизации и либерализма. Даже в Соединенных Штатах к западу от Миссисипи именно государство создавало в XIX веке железнодорожную сеть, именно оно в эпоху Рузвельта организовало строительство знаменитых «хайвеев», без которых нельзя представить современную Америку, именно оно в недрах военно-промышленного комплекса создало Интернет. Все это не имело к «рыночным стимулам» никакого отношения.

Можно понять тоску среднего класса отсталой страны по более высокому уровню потребления, но сегодня перед Россией стоит совершенно другой вопрос. Для большинства населения проблема сейчас сводится к тому, чтобы выжить. Бессмысленно пугать «гиперинфляцией» людей, которые месяцами не видят денег. Временная стабилизация, обеспеченная политикой Примакова, не решила ни одной структурной проблемы, точно так же, как «оргия пьяного кейнсианизма» не сняла противоречий мировой экономики. Более того, кризис постоянно напоминает о себе то внезапно охватившими страну перебоями с бензином, то паническим ожиданием нового краха рубля. Рост цен на нефть позволил стабилизировать российские финансы. Но одновременно мы увидели, насколько слабой, зависимой и уязвимой стала наша экономика. Достаточно небольшого колебания рыночных цен на один вид товара, чтобы обрушить огромную страну в хаос. Даже действия обычных спекулянтов на топливном или валютном рынке могут оказаться для России катастрофическими. Заговор Запада здесь не при чем: жадность и безответственность опаснее любых заговоров.

Финансовая система так и не была реконструирована, а предлагаемые МВФ меры в этой области на самом деле трусливы и непоследовательны (опыт 1998 г. в Японии показал, что без национализации банков государство не может эффективно проводить оздоровление финансовой системы). Управляемость в экономике постоянно под вопросом. А в условиях хозяйственного хаоса рыночные методы в принципе неприменимы. Делать на них ставку — все равно, что пытаться тушить пожар керосином. Что самое страшное, так это упорство идеологов, каждый раз доказывающих, что пожар разрастается исключительно из-за того, что керосина вылито недостаточно.

За кажущейся нелогичностью выступлений политиков и идеологов стоят совершенно конкретные интересы. Те, кто приватизировали самые доходные куски госсобственности, прекрасно знают, как решить проблему. Только это им невыгодно. Даже американский эксперт Джеффри Сакс, поработав в России несколько лет, заговорил о необходимости национализировать «Газпром». После этого Джеффри Сакса приглашать перестали.

Казалось бы, за национализацию должны были бы ратовать коммунисты. Но коммунисты боятся (или уважают) олигархов, пожалуй, даже больше, нежели представители других партий. Когда Сергей Кириенко в ходе недолгого своего премьерства завел речь о том, что государство должно забрать собственность «Газпрома», являющегося у нас в стране самым злостным неплательщиком налогов, именно коммунисты в Государственной Думе подняли бурю возмущения. Законопроекты, позволяющие национализировать банки, «коммунистическое» большинство в Думе тоже потопило.

Национализация естественных монополий и прежде всего «Газпрома», а также нефтяных компаний и металлургии обеспечила бы немедленный приток средств непосредственно в бюджет. Если к этому добавить настоящую государственную монополию на производство водки, проблема наполнения бюджета окажется не столь уж сложной. Тогда, кстати, государство сможет позволить себе и понизить налоги, и стимулировать рост малого бизнеса. Что касается национализации прогорающих банков, то это уже просто пожарная мера, которая позволит лишь свести к минимуму ущерб, нанесенный экономике от их коммерческой деятельности. Вместо этого болезнь стали загонять вглубь, не допуская ни массовых банкротств, ни широкой национализации.

Можно написать хоть пятьдесят налоговых кодексов, можно даже понизить налоги, но собрать их все равно не удастся. Можно сколько угодно пугать детей «невидимой рукой рынка», но частные инвестиции все равно не придут до тех пор, пока государство само не запустит механизм экономического роста. Можно, наконец, долго рассуждать про врожденные таланты нашего народа, но специалисты будут все равно толпами бежать за границу, если правительство не начнет вкладывать деньги в развитие науки и новые технологии. Да, ввести мобилизационные методы в экономике легче, чем избавиться от них. Но пока мы никак не можем вырваться из тупика «рыночных решений».