Реставрация в России

«Партия власти» торжествовала победу, но и думская оппозиция не особенно печалилась. Ведь при соблюдении правил с саратовским губернатором всегда можно найти общий язык — главное не посягать на его власть. Часть московской прессы и независимые аналитики исходили желчью. По их мнению, Аяцков многие свои представления вобрал из криминально-предпринимательской среды, в которой немало времени вращался; его называли человеком, который все готов решить с помощью денег или силового воздействия. Движение «Яблоко» напоминало, что Аяцков «не зарекомендовал себя как чистоплотный политик». В «Независимой газете» писали про торжество союза региональной посткоммунистической элиты с местными финансовыми структурами. Но среди «серьезных политиков» Аяцков был принят и стал одним из равных. В новом составе Совета Федерации он оказался влиятельным и авторитетным деятелем. Губернаторы уважают и ценят Аяцкова по очень простой причине: он мало отличается от них. У каждого был свой путь к власти, но немного среди них таких, кто может похвастаться полной независимостью от местных «номенклатурных кругов» или «финансовых элит». Вот почему имя Аяцкова уже всплывало в связи с возможным назначением премьер-министра, а некоторые даже прочат ему президентское кресло.

Последнее, впрочем, несколько преждевременно. Сильный региональный лидер редко становится у нас общенациональной фигурой. Коллеги-губернаторы не слишком радуются, когда кто-то из них поднимается над общим уровнем.

А особых загадок в Аяцкове нет. По крайней мере их не больше, чем в самой сегодняшней России. Конечно, он демократ, но только в специфическом русском смысле, когда под аплодисменты либеральной общественности можно разгонять парламент, издавать бездарные указы и затыкать рот недовольным. Целая плеяда правителей-демократов в центре и на местах усвоила простое правило «политической свободы по-русски»: «вы, подданные, можете ругать власть, можете называть себя хоть либералами, хоть коммунистами, но все решения принимать будем мы». И не дай Бог оказаться у таких людей поперек дороги.

Аяцков демократ просто потому, что в ельцинской России чиновникам, составляющим «партию власти», положено быть «демократами» и «реформаторами» как бы по должности. Это не обижает и оппозицию, ведь политическая конъюнктура переменчива. Если надо быть «своим парнем», он им будет. Если надо будет стать интеллектуалом, не сомневайтесь, Аяцков им завтра же сделается. Саратовский губернатор показал себя надежным партнером для центра. Может, и не выполнит того, что от него ждут, но мешать Москве точно не будет. На протяжении своей политической карьеры Аяцков не раз вступал в конфликт с вышестоящим чиновником. Но при этом непременно заручался поддержкой другого начальника, стоящего еще выше: губернатора против мэра, президента против губернатора.

Такие люди нужны власти. Любой власти.

Глава 6. Народ

Говорят, что каждый народ получает такое правительство, какого заслуживает. Идеологи новой российской власти постоянно жаловались, что им не повезло с народом. Вот если бы у нас люди были такие как, например, в Западной Европе, если бы не эти отвратительные «совки», населяющие шестую часть земного шара, тогда бы дело пошло на лад. Между тем жаловались они зря. Ведь именно неспособность людей к самоорганизации, неразвитость классового и даже корпоративного сознания позволяли режиму еще кое-как выживать. Пользуясь выражением Сталина, «любой другой народ прогнал бы такое правительство». Но в постсоветской России на первом плане были не организованные народные силы, не рабочий класс или крестьянство. Столкнувшись с рынком, люди не способны были сразу осознать свои интересы и объединиться.

Сознание постсоветского общества безусловно является переходным. Но именно эта «переходность» и определила характер происходивших конфликтов, странную и неадекватную реакцию большинства людей на происходящие события, нашу беспомощность и наши неприятности.

Человек толпы

Человек, выходящий на улицу с портретом вождя, отобравшего у него последнюю копейку, восторженно приветствующий ту самую власть, которая отнимает будущее у его детей, может казаться смешным. На самом деле он социально опасен. К нему надо относиться серьезно. И его надо понять.

Референдум о доверии президенту и его политике, проведенный в апреле 1993 г., оказался грандиозным исследованием общественного мнения. Он показал, что вопреки ходячим стереотипам Ельцина по-настоящему поддерживали только его жертвы. «Народный президент» добился успеха среди безработных, неквалифицированных и низкооплачиваемых рабочих. Женщины, как выяснилось, его очень любят, особенно если они бедные. В депрессивных районах, разоренных ельцинской политикой — успех потрясающий. Более благополучные регионы Поволжья, сравнительно обеспеченные социальные и профессиональные группы отнеслись к власти куда более скептически — среди них было куда больше не голосовавших или сказавших власти «нет».