Реставрация вместо реформации. Двадцать лет, которые потрясли Россию

В европейском и американском судах после завершения слушаний по делу работа судьи только начинается. Написание решения – основная задача судьи, отнимающая у него наибольшее количество времени и сил. По сложным делам решения пишутся несколько месяцев, над их подготовкой работают несколько помощников в статусе адвокатов. Причина такого внимания к судебному акту в том, что только он является доказательством объективного, полноценного и правильного рассмотрения дела, которое будет многократно изучаться судами высших инстанций. Этот документ должен вобрать в себя все доводы каждой из сторон, и каждому доводу должна быть дана оценка. После этого формулируется собственная позиция судьи.

Интересно, что к концу 70-х годов в советской судебной системе возобладали аналогичные подходы. Пленум Верховного суда СССР неоднократно обращался к вопросу о качестве судебных актов. Это, в конечном счете, обеспечивало достаточно высокий юридический уровень работы советского суда[151].

Сегодня качество решения – это то, что в последнюю очередь заботит судью. Особенно остро стоит вопрос в арбитражных судах, где дело усугубляется еще и полным отсутствием культуры ведения протокола судебного заседания, под которым понимается вольный пересказ «содержания фильма». Таким образом, все, что реально происходило в зале суда, остается за рамками судебных актов, подлежащих проверке.

Многие решения стали умещаться в две-три страницы, из них половину занимает перечисление участвующих в деле сторон. Выводы суда не мотивированы. Доказательства, представляемые сторонами, не оцениваются. Самой популярной фразой решений арбитражных судов становится: «Суд находит доводы истца/ответчика неубедительными». Суд не находит нужным входить в детали и объяснять, какие это доводы и почему он их нашел неубедительными.

Все это открывает широкий простор для судебного произвола, делает судебные акты непроверяемыми, не поддающимися оценке и поощряет пресловутую коррупцию.

Снижение качества судебных актов в первую очередь обусловлено деградацией надзорной функции высших судов, особенно Высшего арбитражного суда и Верховного суда.

Формула «рыба гниет с головы» в судебной системе актуальна как нигде. Высшие суды, обладая полномочиями надзорных органов, задают «стандарт правосудия». Поскольку высшие судебные инстанции не обращают пристального внимания на качество решений, подготовленных судами низших инстанций, этот стандарт снижается.

Чем значительнее административная роль высших судов (уж лучше бы этим занималось, как в советские времена, Министерство юстиции…), тем менее эффективно они выполняют свои чисто юридические функции. Это касается как вынесения протестов по незаконным и необоснованным решениям, так и подготовки постановлений с разъяснениями по применению законодательства. В тот момент, когда происходят революционные изменения в праве, когда требуется выработать единый подход к толкованию этих новых законов, соответствующая деятельность высших судов особенно востребована. Однако в реальности она ведется очень вяло, медленно, несопоставимо по масштабу и систематичности с аналогичной деятельностью высших советских судов. То же можно сказать и об официальном обобщении судебной практики.

Таким образом, восстановление судебной системы в силу особенностей ее организации может и должно начаться с перестройки работы высших судов. При этом следует иметь в виду, что корпоративный дух судейского сообщества в значительной степени деформирован, поэтому в судебный корпус желательно привлечь свежую кровь. Возможно, во главе Высшего арбитражного суда, как минимум, должен встать человек, пришедший извне, аналогично назначению гражданского министра обороны.

Организационные основы судебной системы обусловливают низкое качество правосудия, создавая не вызванную объективными причинами перегрузку судей второстепенной юридической работой, отвлекая их от главного – подготовки судебных решений.

Работа российского судьи выстроена таким образом, что он имеет только несколько часов, если не минут, на написание решения по делу. При таком лимите времени ни о какой качественной юридической работе не может быть и речи. Это понимают все, и это одна из причин, почему на качество судебных решений высшие судебные инстанции смотрят сквозь пальцы. В судах общей юрисдикции иногда из таких положений выходят, поручая адвокатам выигравшей стороны самим написать решение. В арбитражных судах пытаются доказать, что «краткость – это сестра юридического таланта», выдавая с каждым годом все более куцые судебные акты.

В среднем судья может вести от 150 до 400 дел в квартал, и эта цифра кажется нереальной. Однако и в суде первой инстанции США судья ведет такое же количество дел, но при этом он не попадает в цейтнот. Все дело в организации работы.