Ресторан «Березка» (сборник)

Как громом пораженный, вглядывался я в его одухотворенное лицо, лицо триумфатора и короля богемы, гордо и точно проживающего свою жизнь. Ты просишь, Ферфичкин, еще что-нибудь рассказать об этих знаменитых московских людях, дружбу с которыми мне подарила судьба, но я боюсь, что по неуклюжести вторгнусь в какую-либо деликатную сферу человеческой натуры и все испорчу. К тому же я так не привык. Пойми это, друг, и не сердись на меня. Сердиться на меня совершенно не за что. Мы ели пельмени, пили водку, вспоминали друзей и тебя в том числе, всякие истории, связанные с тобой. Если мы когда-нибудь увидимся, то я непременно перескажу их тебе, и ты немало повеселишься, потому что ни одна из них не соответствует реальности.

31 октября 1982 года

Я кладу на стол две старые фотографии, чтобы с их помощью попытаться понять, что же все-таки представлял собой мой

ДЕДУШКА ЕВГЕНИЙ

Фото № 1. На обороте надпись выцветшими фиолетовыми чернилами:

Ваши племянники:

Анатолiй 5 лhт

Всеволодъ 8 м-цевъ

Конкордiя 3 лhт

и ихъ няня.

Почерк приятен. Размер фото 9 x 4 см, фотобумага бром-портрет либо унибром тонированный (коричневатый оттенок изображения). Качество печати высокое, но, по-видимому, для фототехники тех лет ординарное. Просматриваются мельчайшие детали изображения: шнурочек на ботинке девочки Конкордии, волосики на лбу младенца Всеволода, пускающего пузыри, железное колесо и витая ручка детского трехколесного велосипеда, на котором с сердитым выражением лица сидит мой будущий папаша Анатолий, обутый в мягкие русские сапожки. «Ихъ няня» стоит за спиной младенца Всеволода и с достоинством глядит в объектив. Одежда няни: черная юбка, белая блузка с кружевной наколкой. Конкордия сидит на венском стуле, растопырив пальцы. Съемка производилась летом, на открытом воздухе, около белой стенки, фундаментом которой являются два венца бревен, но не исключено, что и весь дом был деревянный, а для съемок повесили простыню, создавшую иллюзию оштукатуренного пространства. На земле лежит окурок.

Фото № 2. Р-р фото 5,5 x 8,7 см, фото наклеено на картонное паспарту размером 6,5 x 0,7 см. Внизу, на правой стороне паспарту, вертикальная надпись тисненым золотом «И. УПАТКИНЪ» и виньетка в стиле «модерн», заключающая внутри себя название города «КРАСНОЯРСКЪ». На фотографии изображены стоящие рядом мужчина и женщина, ему около 25, ей – лет 20. Не без основания предполагаю, что это мои бабушка и дедушка по отцовской линии, то есть Марина Степановна, будущая попадья и ярая антисталинистка, и будущий священник о. Евгений. Поскольку мне известно, что он умер при невыясненных обстоятельствах в 1918 году примерно 50 лет от роду, дату съемки господином И.Упаткиным юной четы следует отнести приблизительно к 1893 году, чему, кстати, соответствуют костюмы и прически персонажей: у бабушки платье с крыльями и блузка с высоким глухим кружевным воротом, похожая на «водолазку», а как зачесаны ее волосы, я объяснить не умею, для этого нужны специальные знания и терминология; у дедушки белая строченая косоворотка с двумя пуговицами и однобортный пиджак-тужурка, дедушка имеет пучок усов над верхней губой и прическу а-ля будущий «битл» того периода, когда «Комсомольская правда» называла этих английских музыкантов «жуками-ударниками» (приблизительно 1962 год). Дедушка и бабушка оба симпатичные, смотреть на них очень приятно.

Хочу добавить к описанию фото № 1 (дети с нянькой), что относится оно к 1915 году, ибо мой отец Анатолий родился в 1910 году, а на обороте фотографии написано, что ему 5 лет, Всеволода и Конкордию я никогда не видел, про Всеволода и не слышал никогда, а про Конкордию вроде бы кто-то говорил, мама или бабушка... Говорили, произнося словосочетание «тетя Конда». Следовательно, на этой фотографии сняты в юном возрасте папаша, дядя Всеволод-неизвестный и тетя Конда, канувшая незнамо куда, и если ты морщишься, Ферфичкин, то я тебя читать не заставляю, и читателя мне такого совершенно не нужно, который таинственно морщится, потому что – что хочу, то и пишу, как хочу, как умею, потому что. Не нравятся мои послания, скучно тебе, так ступай купи себе чего-нибудь интересненького на книжном толчке у первопечатника Ивана Федорова, что грустит в самом центре столицы, глядя металлическими глазами. Вот так-то!..

Теперь, когда я с грехом пополам описал эти две фотографии и пристыдил тебя, зарвавшийся Ферфичкин, нам с тобой необходимо решить ряд вопросов.