Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

В самой основе панк-культуры заложен удивительный парадокс. Одно из самых революционных движений в истории рок-музыки зародилось из реакционного импульса. Панк противопоставил себя прогрессу. В части музыкальной эстетики он противопоставил себя шестидесятническим идеям прогрессивности и зрелости, на фундаменте которых возник прогрессив-рок и прочий сложно выстроенный звук семидесятых. Сконцентрировав все усилия на том, чтобы повернуть историческое время вспять и вернуть рок-музыку к её подростковому максимализму, к рок-н-роллу пятидесятых и гаражному року шестидесятых, панк-движение отвергло саму философию прогресса. Движимый апокалиптической жаждой разрушения и полного краха, панк-рок рисовал в буквальном смысле безнадёжную картину. Отсюда и злорадное ликование Джонни Роттена, который в своей песне «God Save the Queen» заявлял, что «будущего нет».

Принято считать, что панк-рок возник из ниоткуда, как гром среди ясного неба, как гневный возглас, который обозначил чёткий разрыв между прошлым и настоящим. Но если обратиться к предыстории панк-рока, то станет ясно, что его появление было вполне закономерным. На самом деле если вытащить из архивов последствия почти семилетней стагнации поп-музыки, которая предшествовала возникновению панк-движения, то эта революционная субкультура не должна вызывать сильного шока. Задним числом трудно восстановить,

какими были постепенные и планомерные шаги, приведшие к «Году Зеро». Но то, как после него панк подобно снежному кому вырос в по-настоящему влиятельную и важную в историческом срезе силу, — вполне решаемая, хоть и сложная задача. Гели внимательно присмотреться к людям, которые заложили интеллектуальный и инфраструктурный фундамент панк-культуры (озлобленные музыкальные критики и ностальгирующие редакторы фэнзинов, люди, с одержимостью переиздававшие и компилировавшие гаражный рок, коллекционеры пластинок со следами вековой пыли на ладонях и те, кто неустанно стремился собрать полные дискографии артистов, продавцы подержанных пластинок и торговцы поношенной винтажной одеждой), то результат их стараний не покажется столь уж оче-иидным. Подобная команда больше подходит не для организации революции, но для запуска журнала вроде Mojo.

БУДУЩЕГО НЕТ

Один из таких наиболее активных историков-коллекционе-ров — Грег Шоу и в самом деле был соучредителем журнала Mojo. Запущенный в Сан-Франциско под занавес 1966 года, Mojo Navigator Rock and Roll News (таким было его первоначальное название) в основном специализировался на психоделической рок-музыке, публикуя интервью таких групп, как The I )oors и The Grateful Dead. Но после 1970 года Шоу переключился на периодические издания ярко выраженного ретроспективного характера вроде Who Put the Вотр!, который был переполнен тоскливыми дифирамбами группам британской полны середины шестидесятых годов и американским группам, таким как The Standells, исполнявшим гаражный рок. Наряду < журналом CREEM the Вотр! стал одним из главных рупоров идеологии панк-рока. Шоу отдал целую полосу Лестеру Бэнгсу, который тем самым получил простор для своих очень смелых п невероятно влиятельных заметок, как, например, диатрибы (манифест) «Джеймс Тейлор. Отмеченный смертью». В те времена, когда главным по части песен был Rolling Stone, а профильная пресса пестрила словословиями на тему хард-рока, прогрессив-рока и новых форма джаз-музыки, the Вотр!, отчаянно проповедовавший грубый примитивизм и вечный юношеский максимализм, считался еретиком.

Слово «рок-н-ролл» стало клеймом для всех тех, кто был далёк от направления, в котором музыка развивалась в начале семидесятых. Исторически «рок-н-ролл» предшествовал «року». Употреблять устаревший термин значило становиться ренегатом, так как такой дискурс фактически отвергал застенчивую взрослость, которая была характерна для всей рок-музыки после «Sgt Pepper’s». Журнал CREEM, основанный в 1969 году, провозгласил себя «единственным американским журналом о рок-н-ролле» (язвительная насмешка над Rolling Stone). Слоганом издания Who Put the Вогпр! была фраза «Рок-н-ролл, только рок-н-ролл, и ничего, кроме рок-н-ролла». Но если CREEM, будучи многотиражным изданием, конкурировал с Rolling Stone, который посвятил себя современным, коммерчески успешным направлениям «настоящего» рок-н-ролла, воплотившегося в пошлости и агрессии (Элис Купер, Black Sabbath, хэви-метале и группы, уподобившиеся The Glitter Band), то the Вотр! был до мозга костей ретроспективен. Как писал в своей книге «Вотр! Saving the World One Record at a Time» Мик Фаррен: «Шоу и его приспешники маршировали под знамёнами времени, которое ушло безвозвратно».

РАНЬШЕ