Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

ной для обложки «Тор of the hops» и даже нарисовать для оформления картину, а после того, как Чайлдиш вежливо отказал ему, Уайт появился на телевидении с выбитой огромными буквами па руке надписью «Billy Childish». Уайт был настолько упёртым «фанатом Чайлдиша, что записал несколько песен группы в студии Toerag, где записывался Билли и которая, по мнению многих, принадлежала именно ему. «The White Stripes хотели записываться там, где когда-то записывались мы, только они хотели гратить на это по нескольку месяцев, а нам хватало и дня, — яз-Iаггелыю повествует Чайлдиш. — Я всегда говорил, что разница между нами и The White Stripes в том, что мы всегда пытались | феодолеть дистанцию в пятнадцать ярдов между нами и аудиторией, а они стремились эту дистанцию создать. Они видели себя I ia стадионах. Я думаю, Джек прекрасно понимает, что их лучшие I i/тастинкй они сделали в самом начале своего творческого пути».

БУДУЩЕГО НЕТ

В 2009 году ему было пятьдесят, но он всё ещё наяривал со своим новым ансамблем под названием Wild Billy Childish tV the Musicians of the British Empire, участники которого носили пышные усы в стиле Лорда Китченера и одежду времён Пергой мировой войны. Но удивительно то, что, когда Чайлдиш

ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ - БЕСКОНЕЧНОЕ ПЕРЕРОЖДЕНИЕ ШЕСТИДЕСЯТЫХ

Сцена, созданная не без помощи Билли Чайлдиша и Thee Milkshakes, была не единственным шести-десятническим культурным движением, которое развивалось в Великобритании в то время. Восьмидесятые начались с шумихи вокруг ливерпульских групп, играющих неопсиходелику,—The Teardrop Explodes и Echo & the Bunnymen. К1982 году возник ещё один культ вокруг другой сцены, которая развивалась в Лондоне и проповедовала новую психоделию. И! если ливерпульцы преклонялись в основном перед американскими группами (The Doors, The Seeds, Love и прочие), то в Лондоне процветал культ «разноцветного» оптимизма Карнаби-стрит образца 1967 года. Щегольски одетые коллективы вроде Mood Six, Sheile Dolance & the Amazing Sherbert Exposure и Marble Staircase собирались в Сохо в клубе The Clinic. Здесь диджей, который сам себя называл The Doctor, основал группу Doctor and the Medics и позже записал большой британский хит - кавер-версию песни «Spirit in the Sky» Нормана Гринбаума.

Не относясь к какой-то конкретной сцене, The Television Personalities были так же увлечены шестидесятыми и выпускали пластинки вроде «Smashing Time» (названа в честь классического кинофильма «Swinging Sixties») и «I Know Where Syd Barrett Lives», а на обложку своего дебютного альбома «And Don’t the Kids Just Love It» поместили изображение Мстителей. Их второстепенная группа

возглавлял крестовый поход фундаменталистов рок-н-ролла, он стал соучредителем довольно своеобразного ретро-направления в искусстве — стакизма (отstuck — «застрявший»). Название этого течения придумал другой основоположник — Чарльз Томсон, который был сражён поэмой Чайлдиша 1994 года под названием «Роет for a Pissed Off Wife (Big Hart and Balls)», где раскрывается беседа Билли с его бывшей подругой Трейси Эмин на тему искусства. Кульминацией их беседы становится её вспышка гнева:

РАНЬШЕ

«Твои картины — устарели, ты устарел!

Устарел! Устарел! Устарел!»

«Он хотела, чтобы я пошёл на выставку, где её друг принимал кокаин прямо на сцене» — так Чайлдиш объяснил этот диалог в интервью в 2005 году.

«И я сказал Трейс: „Слушай, мне неинтересна эта ущербная версия дадаизма, которой явно не хватает смысла". Тут Трейси и разъярилась. Чарльз любил эту вещь, потому что, как мне кажется, это напоминало ему об идеях фовистов и импрессионистов, чьи имена тоже произошли от бранных выражений, думаю так. Да все художественные движения возникли из конфликта».

The Times поддерживала телевизионный культ шестидесятых с песней «I Helped Patrick McGoohan Escape». Группа Робина Хичкока The Soft Boys обошла всех, провозгласив возвращение психоделии ещё в 1977 году (реклама к дебютной пластинке группы гласила: «Первая психоделика, записанная за последние 10 лет»), а в начале восьмидесятых Хичкок уже в одиночку выдавал такие причудливые сентенции, как «Brenda’s Iron Sledge». Он стал культовой фигурой в Америке, где его возвели в ранг героя англофилы, поклоняющиеся Ж. Последние, кстати, тоже предприняли откровенно бессмысленные попытки стилизации под психоделию в формате группы The Dukes of Stratosphear.