Ретроспект. Исток

– Ирис – тяжело склонился над столом Коперник – мы все это знаем, готовы полностью взять всю вину на себя и пойти на мир на любых условиях, даже сдаться, если это потребуется.

Свободовец иронично взглянул на Коперника:

– Интересно, очень интересно, что же такого случилось, что гордый долг готов сдаться свободе? Удивите меня.

– Удивлю – Коперник полез в карман, вытянул голем и протянул Ирису – узнаешь?

– Вроде как голем, только на кой мне испорченный?

– Присмотрись внимательнее – это спящий голем, без носителя.

– Я заметил на вас эти цацки, только свободе они до лампочки и без них обойдемся.

– Менталы! Даже среди свободы вас горстка, а големы у нас у каждого. Их столько, что хватит на всю свободу.

– И откуда они у вас? – насторожился Ирис, прислушиваясь к раскатистому гулу – Аргус передавал яркие всполохи на красном небе и ветер пригибающий деревья. Выброса он не боялся, ему, исконному обитателю Зоны, тот не вредил. Пес свернулся над люком в чуткий клубок, пережидая непогоду.

– От руководства службы Пространственной Обороны. Вчера мы вернулись от Барьера, где нам вручили и големы и надежду. Похоже, нашему заточению пришел конец – мы имеем доказательства того, что «облачный мост» это не просто явление природы, не аномалия – а некий механизм, которым кто-то руководит и намерены найти этих «кто-то».

– Это правда? – в глазах Ириса стояло сомнение.

Коперник кивнул Варягу и тот положил перед Ирисом пакет документов. Тот с минуту их изучал, а потом отодвинул:

– Мы можем напечатать не хуже. Нужно что-то более весомое, чем сухой приказ.

– Есть и более весомое – Коперник к чему-то прислушался – ты ведь Федосеев, так? Степан Федосеев?

– Федосеев, и что из того? – недовольно насупился Ирис.

– Пляши, Федосеев – тебе письмо из-за Периметра, или может мне бросить его в огонь?

Ирис перехватил руку майора, тот ухмыльнулся, отдал конверт и повернулся к бойцам:

– Накрывай стол, ребята, угостим рядового Федосеева, чем Бог послал, да и самим пожевать не грех. Кто знает насколько затянется выброс, а переговоры легче вести на сытый желудок.

Долговцы оттянули от угла стол, застелили пленкой и стали выкладывать снедь. Коперник увидел, как по щекам ментала текут слезы и отвернулся. Более весомого доказательства не найти и им просто повезло, что Федосеева еще помнили, ждали. Письма они ведь тоже, пришли далеко не всем. Сколько лет прошло, кто-то умер, так и не дождавшись их возвращения, да и ждут ли тех, кто объявлен погибшим при исполнении? Бывшие офицерские жены сняли траур и вышли замуж, дети выросли без отцов, помня только по смутным воспоминаниям и фотографиям в потрепанных семейных альбомах с неровной бумагой, со следами дано высохших слез. Но большинству письма пришли, ведь уходили совсем зелеными мальчишками, поднятые по тревоге и закинутые волей судьбой в Зону, превратившись за десять лет в суровых, битых жизнью мужей выдавших такое, что многим и не снилось в самых страшных кошмарах.