Ретроспектива

У Миры не было глупых иллюзий. Она сотни раз повторяла себе: люди, до встречи с ней, не существуют в вакууме. Каждый несёт свой набор из дорог, чувств, ошибок, опыта. Но это была лишь стерильная теория. Реальность же била наотмашь. Мысль, что этот человек не принадлежал ей всецело, скребла душу. Мира стала свидетелем сцены, которую никто бы не смог проигнорировать.

– Мне нечего говорить. Я обещала не трясти твои тайны и не задавать вопросы о тех вещах, которые ты пока не готов обсуждать.

Теодор покачал головой, словно Мира озвучивала не относящийся к делу сюр.

– Тебя мои прошлые проблемы никак не коснутся. Я тебя от этого уберегу.

Ты собираешься вымерять, что говорить, а что нет. И называть это «заботой».

Мира не смела сдвинуться с места. Теодор замер напротив. Его пальцы погладили её запястья, бережно нажимая на пульс. Но это не успокоило.

– Здесь рядом торговый центр. Пойдём прогуляемся? Или поедим. Всё равно. Давай уже покинем этот тротуар.

Она отстранённо кивнула.

– Мира, – Теодор не дал ей даже шагнуть. – Не стоит переживать об этом.

– О чём?

– Что бы ты там себе ни придумала. Тебе не о чем волноваться. Обещаю.

– Неужели?

Злость обожгла грудь. Банальное «Успокойся» предсказуемо подействовало как красная тряпка на быка.

– Конечно, я ведь всё напридумала. А ты ничего такого с ней не делал.

– Делал. Но между нами были другие отношения, а не то, о чём ты подумала. Вот что я пытался донести.

Мира окончательно запуталась. Она хотела знать, но и подробностей не жаждала.

– Что ей нравилось? – спросила она с раздражённой решительностью.

Теодор заметно ощетинился.

– Что за вопросы?

– Не хочешь – не буду спрашивать.

– Сделай одолжение.

Как бы Мира ни хотела звучать равнодушно, между её фразами прорывалось обвинение.

Перестань! Он не виноват. Благодаря тому, что тебя так взбесило сегодня, ты с ним однажды познакомилась.

Прошлые отношения Теодора не обижали её. Скорее, расстраивало то, что ей не удастся узнать его до конца. Ведь это не тот случай, когда скажешь: «Мне кажется, что-то не так, поговори со мной об этом». Между Мирой и Теодором простиралась черта, за которую нельзя заходить. И неясно, изменится ли это позже.

Задавай вопросы, а не провокации, заставляй за ними следовать, а не выводи на эмоции – старая проверенная тактика. Но в минуты отчаяния Мира не умела ей пользоваться.

– Ладно, плевать, – она поёжилась от порыва ветра, от неуютности, сковавшей их разговор. – Это ерунда всё. Я сую нос не в своё дело…

Теодор вновь перегородил ей дорогу, не давая идти.

– Она никто. Я приехал из Европы в Штаты, никого здесь не зная, кроме отца. Мы с ней познакомились в издательстве. Позже – сошлись на общих интересах. Она меня познакомила со многими людьми из тусовки. Отчасти благодаря ей у меня появились клиентки.

Какие могут быть между людьми отношения, чтобы вдруг «сойтись» на теме бдсм-практик?

Это незрелые рассуждения. Остановись!

– Ты не сразу начал этим зарабатывать?

– Я не занимался этим исключительно ради заработка. Я тебе уже говорил. Просто озвученная цена часто всё упрощает. Да, поначалу снимал спецстудии. Потом появились постоянные клиенты, и я принимал их дома. Арендовал приспособления. Некоторые купил. Но у меня всегда имелась основная работа – ты побывала там сегодня. Ты всё и так знаешь.

– То есть, эта дама просто однажды решила помочь совершенно постороннему человеку подзаработать? С чего бы?

– Мы подружились.

– Думаю, это не совсем так. Просто странно, что ты это отрицаешь.

Теодор не понял истинной эмоции Миры. Лицо его разгладилось, стало привычно спокойным.

– Сейчас это неважно. Она мне даже не друг. Мы просто болтали. Она рассказала, что открывает свою галерею современного искусства. Всегда её хотела.

Очередная студия современного искусства… Троекратная безвкусица…

– Мы давно не виделись, редко пересекаемся в издательстве. Перекинулись парой фраз, поделились новостями. Я просто был вежлив.

Миру замутило, она отвернулась.

– Почему ты сердишься? – Теодор коснулся её волос.

– Не сержусь.

И она правда старалась.

– Я не сержусь. И не дуюсь.

Он шагнул ближе, серьёзно посмотрел в её лицо, как если бы готовился услышать важное.

– Я ревную. Вот верное определение. Это всё, что я хотела сказать.

Мира резко осознала, что утратила над собой контроль. Но случайно обронённое слово «ревность» принесло за собой облегчение.

Она ожидала лекции. Злости. Ответных обвинений. Но Теодор улыбнулся.

– Ревность – это нормально. Ревность – вполне естественная реакция на раздражитель.

Мира неверяще перевела на него взгляд.

– Ты ничего не можешь с этим сделать, как бы ни старалась. Знаю, о чём говорю. Тем более, тебе всего двадцать два. Ты горяча на проявление эмоций. Не сдерживайся. Однажды тебе придётся научиться этому. Но пока позволь чувствам кипеть и выходить на поверхность.

– Ты не злишься?

– Ещё посоревнуемся. Ты не представляешь, насколько ревнив я. А мне уже пора уметь держать себя в руках.

Теодор поцеловал её лоб.

– Хочешь, расскажу свой самый страшный секрет? – он поддел носом опущенный нос Миры.

Она заинтересованно обратилась в слух.