Ретроспектива

Неужели ты сказал это вслух. Зато сколько отговорок нагородил поначалу. Все с обоснованиями, чёткие, до блеска вылощенные. Ни шагу в сторону.

Лицо Теодора было теперь совсем другим – оживлённее, мягче. Оно сияло внутренним светом. Резкая линия меж бровей пропала.

– Мне нравятся непохожие по характеру личности в тебе, которые каким-то невероятным образом уживаются друг с другом. Поначалу ты показалась мне такой суетливой в этом желании проявить себя милой, деликатной. «Ах, всё в порядке, я понимаю, не волнуйся, я могу подождать, пока ты закончишь». А потом ты была готова голову мне откусить за свои обиды. И ещё ты выглядишь очень нежной и хрупкой, почти невинной. И при этом ты такая «да, я хочу стоять на коленях, пока ты шлёпаешь меня флоггером».

Мира была уверена, она уменьшилась в размерах от смущения.

– Нельзя говорить такие вещи в лоб, мистер деликатность!

– Но ведь это правда.

– Мог бы и промолчать.

– Я не хочу молчать. Меня это в тебе приятно удивляет.

Он потянул её за руку на себя, чтобы Мира села. И поцеловал. Затем его губы остановились, но не отстранились.

– Ты не имеешь ни малейшего понятия, с каким настырным, занудным и ревнивым типом связалась.

– Это ты ещё не в курсе, с кем связался. Я жуткая собственница.

– А я купил билет.

Мира ждала продолжения, но его не последовало.

– Я студентка.

– Что «я студентка»? – Теодор удивился.

– А что «я купил билет»?

Теодор чмокнул её согнутую в колене ногу и, поднявшись, подошёл к книжной полке. Перед Мирой открылся обворожительный вид на поджарую голую задницу с ямочками.

Он подал Мире книгу Элизабет Гилберт. Но она узнала её ещё издалека по характерному корешку.

– Эм. Зачем? Я читала её.

Теодор вздохнул и сел обратно на кровать. Конечно же, ничего не пояснив.

– Для чего тебе такой огромный книжный шкаф здесь?

– Ты меня осуждаешь?

– Это же спальня. Вроде сюда не ставят нечто подобное.

– Мне нравится давящее ощущение от этого шкафа. Он будто заглушает гул. В спальню я прихожу, когда хочу абсолютной тишины. И спать, разумеется.

– Так стоило вести себя тихо и не разрушать атмосферу молчаливого царства?

– Было бы несправедливо себя сдерживать, – Теодор улыбнулся. В глазах блеснул огонёк. – Тебе здесь можно даже неистово кричать.

Разговор приобретал возбуждающий мажор. Решив поддержать его, Мира просунула руки между перекладинами кованной спинки кровати.

– Решётчатое изголовье, – она захихикала. – Ну надо же…

Губы Теодора хитро изогнулись.

– Рад, что тебя это так повеселило.

– Такие ещё популярны? Разве мягкое изголовье не практичнее? Или твоя койка – спецзаказ для особого ценителя?

– Ты меня в чём-то подозреваешь?

– Брось. Не говори, что ни разу не воспользовался этим.

– Нет.

Мира закатила глаза, упав на спину.

Непрошибаемый экземпляр.

– В спальне бдсмщика подобная кровать – клише всем клише.

– Ах вот оно что. Наконец-то ход твоих мыслей мне понятен. Нет, Мира. Я никого здесь не приковывал.

Сложив руки запястьями друг к другу, Мира доверчиво протянула их Теодору.

– Можешь делать всё, что захочешь.

Теодор завёл её ладони над головой, зафиксировав своими. Гибкое тело грациозно нависло над Мирой. Но взгляд его сделался опасно мутным.

– Ты осознаёшь значение слова «всё»?

Это должно было если не напугать, то спровоцировать волнение. Но в Мире лишь проснулся интерес. Что таится за его оградой, где начиналось это «всё»?

Теодор внимательно рассматривал каждую чёрточку её лица. Никак читал мысли.

– А я-то полагал, у тебя незамутнённость уровня бриллиант. О чём ты вообще думаешь? Как можно было заподозрить нечто развратное в одном изголовье кровати?

– Я предупредила, ты не знаешь, с кем связался.

Живот не придумал ничего лучше, как издать стон раненного кита. Выпустив Миру, Теодор сел.

– Поищу, чем тебя накормить.

– Не парься. Я поем дома.

Он стрельнул в неё хищным взглядом. То ли предупреждающим, то ли игривым.

– Ах дома, значит.

– Я всегда предпочитаю уехать домой, – ответила Мира с напускной невозмутимостью. – Что ты так смотришь? Покувыркались и хватит. А то потом ещё передумаешь и вышвырнешь меня.

В ответ – усмешка.

– Полагаешь, я шучу? – Мира поднялась.

Теодор напряжённо следил за тем, как она собирала одежду по комнате. На долю секунды Мире показалось, они проводят какой-то эксперимент. Кто сдастся первым.

– Что ты делаешь? – не выдержал Теодор.

– Очевидно, хочу одеться.

– Зачем тебе это сейчас?

Мира загадочно хмыкнула, но продолжила искать свои вещи. Теодору быстро надоел этот цирк. Он поймал Миру за руку и заключил в принудительно-нежных объятиях.

– Ну что ещё?

– Превентивная мера. Чтобы не убежала.

– У тебя был шанс приковать меня к своей порнографичной кровати, но ты его упустил. И прекрати уже держать меня, я всё равно уйду.

– Ты останешься.

– Я? Здесь? Пф-ф. Нет.

– Да.

– Нет.

– Посмотрим.

Вернувшись на кровать, Теодор усадил Миру к себе на колени. Он заглядывал в её лицо снизу вверх, вёл ладонями по талии. Ощущение от прикосновения голой кожи к коже заставило Миру дрожать.

– Что с тобой такое случилось? Ты же столько раз отталкивал меня.

Теодор коснулся носом её волос.

– Побыл наедине с собой. Подумал.