Рецепт тумана со специями

– Понимаю. Итак, вы вернулись в Лондон. И когда вы нашли Джеймса, вы решили, что женить его на Софи…

– Нет, все было совсем не так! Разве Софи согласилась бы просто выйти замуж по моему выбору? Тут произошло настоящее чудо, хотите верьте, хотите нет. Софи сама встретила юношу, который называл себя Джеймс Олридж, и я сначала даже не знала, что он… только потом, когда Ларкинс появился на помолвке… это судьба! Само Провидение свело моего сына и Софи…

Невилл глядел на даму с большим сомнением, затем промолвил:

– Ну, допустим, я поверил в эту историю… Но как быть с отравлением Ларкинса? Все совпадает… Вас видели там – видели на ступеньках его дома, когда вы стучали в дверь. Как вы сумели его отравить?

– Это неправда! – мотая головой, не то шептала, не то кричала шепотом миссис Виллоуби, – я не входила в его дом, клянусь… Я пришла к нему, чтобы откупиться от него, хоть временно… Я просила у Софи денег, но она мне их не дала; мой муж ведь оставил все свое состояние ей… я собрала все свои золотые украшения, чтобы отдать ему; я пришла – но мне никто не открыл дверь. Я постояла и ушла, вот и все. Клянусь!

И тогда Невилл выставил на стол маленькую серебряную фляжку для коньяка – ту самую.

(Если дорогой читатель хочет узнать, где он ее взял, то все просто: сразу после того, как кухарка мистера Ларкинса огрела своего хозяина кухонным топориком, она обнаружила на полу эту самую фляжку. Видимо, еще раньше она выпала из его ослабевших пальцев.

И, обнаружив предмет из серебра, Рози хладнокровно переложила дорогую вещицу в карман передника. Потому что убийство убийством, а серебряная вещь стоит денег, и пригодится в хозяйстве.

В тот же день фляжка была отнесена в ломбард, и с тех пор лежала там, ожидая покупателя. И дождалась: им оказался Невилл, которого старая Рози привела в этот ломбард и ткнула буквально пальцем в означенную фляжку…)

И вот теперь эта фляжка была поставлена на стол, а Невилл внимательно следил за реакцией миссис Виллоуби, ожидая, что она покраснеет, побледнеет, или как-то еще выдаст себя.

Словно не слыша последних слов дамы, он спросил грозно:

– Ларкинс шантажировал вас; вы единственная, у кого был реальный мотив для убийства: вы не хотели сесть в тюрьму на семь лет, за двоемужество, не так ли?

Звонкий металлический щелчок прервал речь мистера Парсона, и это был щелчок затвора армейской винтовки.

***

Невилл изумленно обернулся.

Посреди комнаты, прижав приклад винтовки к плечу, и целясь прямо в него, стояла нежная крошка, мисс Софи.

Ничего ангельского на ее личике не было и в помине. Плотно сжатые губы, холодно прищуренные глаза, уверенные движения.

– Что это значит? – изумленно пробормотал Невилл.

– Это значит, что она не единственная, у кого был мотив, – жестким, резким голосом отчеканила Софи, – у меня мотив был тоже. Прекратите терзать мою мать – она никакого отношения не имеет к этому убийству. И убирайтесь отсюда к чертям, а не то…

Миссис Виллоуби тихо ахнула.

– Софи, но ведь ты не… ты ведь не хочешь сказать, что это ты?!

– Лучше положите оружие, – пробормотал Невилл, – вы же не умеете с ним обращаться…

– Система Ремингтона с откидным затвором, очень простая конструкция, – невозмутимо отвечала Софи, – и моих умений вполне хватит, чтобы вас пристрелить.

– Софи, не надо, – взмолилась шепотом миссис Виллоуби, но нежная крошка Софи даже не покосилась в ее сторону.

– Да полно, – Невилл рассмеялся, но в его голосе звучало беспокойство, – вы не сможете выстрелить в живого человека…

– Во время восстания в колонии я стреляла в бунтовщиков, стоя рядом с моим отцом, – ноздри Софи хищно раздувались, – Не знаю точно, скольких я убила, но десятка три-четыре точно. Одним больше, одним меньше. Не советую проверять, способна я выстрелить в вас или нет… А то ваша милая женушка останется вдовой… Встать, живо! И руки вверх!

– Хорошо, я уйду, – отвечал Невилл, пятясь к выходу, – но один вопрос на прощанье могу я вам задать?

– Хотите спросить, как я отравила Ларкинса? – Софи мило улыбнулась. – Да проще простого. Я сразу, с первого взгляда, поняла, что он – пьяница, причем нищий, а такому покажи выпивку, и он забудет про любую осторожность… Вот эту фляжку, – она мотнула головой в сторону стола, – которой вы хотели маму напугать, я ее купила в магазине, где продается серебро. Намешала в бренди опий – я привезла его из колонии, у отца его было навалом… А дальше – пришла к Ларкинсу и сказала, что он должен оставить в покое мою маму… Догадываетесь, что он сделал дальше?

– И что же?

– То, что сделал бы любой мужлан, перед которым – беззащитная девушка. Он принялся глумиться надо мной, рассказывая всякие ужасы – что он сделает со мной, с моей мамой… и как мы все у него в руках… Я с самого начала была уверена, что он будет себя вести именно так! И я подыграла ему. Я стонала «Не может быть!», а потом вытащила эту фляжку, и сказала, что мне надо подкрепиться, а то я упаду в обморок… Я несколько раз притворилась, что пью из фляжки… не разжимая губ.

– Однако вы актриса…