Рецепт тумана со специями

– Рози, вот в чем загвоздка: я, конечно, не хочу передавать ее в руки полиции – я понимаю, она защищалась, но все же держать на должности горничной убийцу… мало ли что ей в голову взбредет, вдруг она и на нас накинется, если ей что-то покажется обидным. Увы, придется ее уволить…

– Нет, – хрипло говорит старуха, и цепляется за руку Невилла, – я всю правду скажу. Это я Ларкинса убила, как вы сказали, взаправду – топориком для мяса. А Мэгги тут вовсе ни при чем, не выгоняйте ее… Я все расскажу…

– Ну, рассказывайте.

– А вы оставите Мэгги? Не выгоните ее?

– Если она невиновна, то конечно оставлю.

– Господь вас благослови! Слушайте: он и правду к ней приставал. Я ведь, когда ее к себе взяла, я так думала: он уже совсем старенький, куда ему! Ан нет – привычки у него поганые никуда не делись. Я-то хотела ее подкормить, она же всю жизнь голодала в этом приюте; приласкать – она же ласки не видела, бедная девочка, – Рози зажмурилась и отвернулась, чтобы смахнуть слезу.

– Вы думали, он безопасен, а он…

– Да! Но в тот день я ошиблась. Он ее позвал и говорит: сходи за сигарами. Она ему – мол, табачник в долг не дает. А он: а ты ему глазки сострой, улыбнись, или мне женщину учить, как это делать? Или ты еще не женщина, ну так давай я поучу тебя кое-чему…

Она ему лицо ободрала и вырвалась, прибежала ко мне вся в слезах. Я говорю: ладно, иди за табаком. А сама думаю – что ж делать-то? И такая черная тоска меня душила! Сколько же я от него вытерпела! Сколько Мэгги моя натерпелась в этом приюте из-за него, проклятого! А теперь он на нее, на свою дочь… И ведь не скажешь, что мол, дочь она твоя, пожалей ее – выгонит же. А не уступит ему Мэгги – тоже выгонит. Ну никакого выхода нет!

А Мэгги вернулась и пошла табак относить – я слышу, она кричит: «Помогите!». Тут я и вскинулась. Все, что накипело, за все эти годы! У меня в руках был топорик для рубки мяса – так с ним и выбежала, смотрю: а он Мэгги обхватил… только я одного не поняла. Я думала, он к ней пристает. А на самом деле ему плохо было, он встал и падать начал. А тут Мэгги: он опереться хотел, чтобы не упасть, хоть бы обо что – ну и повис на ней, обхватил всю. А она сама на ногах удержаться не может, еле стоит, зовет на помощь…

– А вы истолковали это по-своему, – заметил Невилл.

– А что мне еще-то было подумать?!

– Да, репутация в конце концов работает на вас или против вас, – согласился он.

Они помолчали, потом Рози спросила робко:

– Вы меня в полицию сдадите?

– Нет, Рози. Его кто-то отравил, понимаете? Ему не просто так стало плохо: пока Мэгги ходила за сигарами, в дом вошел посетитель, и ухитрился влить в Ларкинса отравы – опия, да столько, что он бы точно не выжил… и он был уже, по сути, мертвый, когда вы его ударили топором. Если кто и убийца – то это отравитель. Но кто это – я не знаю. Скажите, а у вас нет никаких догадок?

Рози смотрела на него задумчиво, потом поманила пальцем и прошептала:

– По правде сказать, сэр, одна догадка у меня есть…

ЧАСТЬ 13. В которой, как и полагается в тринадцатой части, все идет не так!

А еще через пару дней план выведения коварной отравительницы на чистую воду был совершенно и полностью готов.

– Вы же не сомневаетесь, дорогая, что это именно миссис Виллоуби отравила Ларкинса?

– Разумеется, нет, – воскликнула Агнес, – Все ее поведение… И то, как она встрепенулась, увидев первый раз Мэгги – когда она словно узнала ее и только потом поняла, что это не может быть та девушка… И ее взгляд на фотографию. И показания мальчишки-газетчика, который видел, как она стояла на крыльце у Ларкинса. И, наконец, у нее единственной был настоящий мотив. Ларкинс мог разоблачить ее полностью – она была в его руках – поэтому он мог шантажировать ее до полного разорения. А то, что он ее шантажировал – это без сомнений; ее деньги были залогом спасения от долговой тюрьмы. Я думаю о другом…

– Да?

– А стоит ли нам вмешиваться? Не разобьем ли мы сердце Джеймсу? И, в конце концов, подумай о этой бедной девочке, Софи. Она совсем невинное дитя. Каким ударом все это будет для нее – узнать все!

– А разве не будет для нее большим ударом – обнаружить себя замужем за собственным братом?! Эта ужасная женщина, ее мать, ради желания пристроить дочь, готова на все… А то, что наша семья доверчиво примет убийцу в свой круг?

– Даже не знаю, что и сказать, – растерянным тоном пробормотала Агнес.

– Ничего не надо говорить, моя дорогая. Я сам займусь этим.

***

– Мне хотелось бы поговорить с вами тет-а-тет, – так начал Невилл, после обмена приветствиями и любезностями.

Любезностей было много: миссис Виллоуби была так признательна за все, что ее дорогие друзья, супруги Парсоны сделали для жениха ее дочери, чтобы восстановить его доброе имя…