Рецепты Арабской весны: русская версия

А ведь события начались в Тунисе – относительно наиболее благополучной стране Северной Африки, которая многими экспертами считалась образцом успешной социально-экономической и политической модернизации. Действительно, еще недавно казалось бесспорным, что Тунис по темпам экономического развития, по многим социальным индикаторам, по внедрению в общественное сознание и реальную действительность наиболее современных моделей социально-политической жизни и понятий «гражданского общества» (действующий демократический механизм смены власти, выборы президента, признание многопартийности и свободы СМИ) занимает лидирующие позиции не только в Северной Африке, но и во всем арабском мире. Даже такая серьезная и информированная международная организация, как Всемирный банк, не находила оснований сомневаться в успехе развития Туниса. Фактически по каждому показателю, характеризующему человеческую деятельность, – от средней продолжительности жизни до охвата школьным обучением и детской смертности, как я отмечал ранее, – эта организация считала Тунис исключительно успешным в своем развитии. Потому казалось, что крупная вспышка народного гнева в Тунисе маловероятна.

Однако история независимого Туниса знает случаи открытого и массового проявления социального недовольства, народных волнений и забастовок. Так, при подавлении нескольких волн забастовочного движения в конце 1977 – начале 1978 гг., по официальным данным, было убито 42 человека и более 300 ранено. При подавлении «хлебных бунтов» в декабре 1983 г. – январе 1984 г. 89 человек были убиты и 938 ранены, в том числе 580 гражданских лиц и 348 полицейских.

Именно нарастание социальной напряженности в стране привело к перевороту 7 ноября 1987 года, получившему название «жасминной революции». Переворот был осуществлен под руководством Зина аль-Абидина Бен Али, премьер-министра и генерального секретаря правившей в то время Социалистической дустуровской партии. Новая власть декларировала либерализацию экономики, содействие здоровой конкуренции между политическими партиями, создание стабильного общества, которое должно было характеризоваться открытостью и терпимостью.

Провозглашая приверженность либерально-демократическим ценностям, режим Бен Али продержался почти четверть века. Но сами по себе эти принципы не устраняли глубинных причин нарастания социальной нестабильности, главными среди которых – повторю снова – были бесконтрольная рождаемость и подхлестываемая ею массовая безработица, в чем автор еще раз убедился во время последней поездки в Тунис в октябре 2009 года.

В Египте события развивались в целом по аналогичному сценарию и завершились свержением законно избранного президента и сменой власти.

В свете социально-демографической динамики мусульманских стран будущее и этой крупнейшей арабской страны не выглядит таким уж неопределенным. Определено оно, в частности, многовековой мусульманской традицией деторождения. В результате следования этой традиции население страны, проживающее фактически на узкой полоске земли долины и дельты Нила, ежегодно увеличивается на 1,2–1,3 млн. человек. Этот бурный демографический рост вызывает все нарастающую волну безработицы, расширение многомиллионных контингентов маргиналов и люмпенов, готовых встать под знамена политических сил любых мастей, в особенности тех, которые больше заплатят за участие в политических акциях.

Крайне неблагоприятная в целом для арабского мира, эта динамика усугубляется отношением больших групп мусульманского населения к труду. Подавляющая его часть работает на своих рабочих местах с прохладцей, «спустя рукава», не стремится повышать эффективность труда. Это в значительной мере объясняется историческими традициями, климатическими условиями, некалорийным питанием, тяжелыми условиями жизни.

Низкая эффективность труда объясняет, почему те функции, для выполнения которых в среднеевропейских условиях достаточно было бы одного работника, в Египте, например, выполняют пять человек. С одной стороны, это повышает занятость и снижает уровень безработицы, но, с другой – сокращает общественную производительность труда и содействует консервации социально-экономической отсталости страны.

На уровне массового общественного сознания не приветствуется упорный, напряженный труд; мечтой для самых разных социальных категорий молодежи остается «вазыфа» – должность, позволяющая, сидя за столом в кресле, устно или по телефону отдавать указания подчиненным.

С этих позиций ситуация в Египте и Тунисе не внушает оптимизма. Те 40 млрд. долл., которые «большая восьмерка» выделила в мае 2011 года обеим странам – по 20 млрд. долл. каждой, быстро закончатся. Их проедят и разворуют, а ситуация в основном останется прежней. И она будет оставаться таковой до тех пор, пока в результате очередного столкновения с полицией не начнется новый стихийный бунт.

Глава XVII Быть ли революциям южнее Сахары?