Рецессия капитализма — скрытые причины. Realeconomik

Этот нравственный аспект не подменяет собой и не отменяет остальные его аспекты, прежде всего необходимость коррекции накопившихся ранее ценовых и структурных диспропорций и существенные проблемы с регулированием в финансовом секторе, но помещает их в определенную перспективу, позволяющую видеть этот кризис в первую очередь как следствие фундаментального ослабления возможностей контроля и регулирования со стороны властей и саморегулирующих организаций бизнеса из-за усилившегося отступления современного капиталистического общества от того набора ценностей, который придает ему жизнеспособность и эффективность.

Другими словами, я бы рискнул утверждать, что в основе финансового кризиса и ставших его следствием неприятностей системного характера лежали не конкретные ошибки конкретных людей (вроде уже упомянутого списка «авторов» финансового кризиса), а связанное с изменениями в моральном климате в обществе снижение решимости и возможностей экономических регуляторов принимать эффективные меры по предупреждению и смягчению экономических потрясений.

Именно эти изменения негативного характера, выразившиеся в общем стремлении выйти за рамки жестких норм обрисованной выше капиталистической этики, создали условия, при которых ничем не оправданный рост рисков не встречал противодействия, а те, кто должны были поднять тревогу и добиться принятия соответствующих ограничительных мер, не захотели этого делать или попросту не были услышаны.

1.3.4. Интеллектуальная честность

Но прежде чем говорить об общем тренде к ослаблению этических ограничителей, характерном для последних десятилетий и послуживших фоном, на котором вызревали предпосылки нынешнего кризиса, следовало бы отметить некоторые явления той же природы, но более частного характера, связанные непосредственно с кризисом.

Так, если более внимательно взглянуть на его основные этапы и составляющие, можно увидеть, что за каждым проявлением кризиса, помимо объективных или вроде бы объективных вещей, стояло что-то, относящееся скорее к сфере морали, нежели экономики. Даже если моральный аспект проблемы на первый взгляд кажется несущественным, более внимательный взгляд на нее обязательно приводит к выводу, что в конечном счете уже само появление проблемы и ее обострение связаны с пренебрежением нравственными нормами и терпимым отношением к их откровенному нарушению.

Например, почему возник ипотечный кризис в США, послуживший спусковым крючком и своего рода предварительным этапом мирового экономического кризиса? Прежде всего, причиной стало безответственное отношение банков, которые сначала выдавали кредиты, обреченные со временем стать «плохими», а затем продавали обеспеченные ожидаемыми платежами (а фактически – ожидаемыми неплатежами) по этим кредитам ценные бумаги другим кредитным учреждениям. Те, в свою очередь, сознательно формировали на основе этих заведомо малонадежных бумаг новые «токсичные» финансовые продукты, продавая и перепродавая их по цепочке новым кредитным институтам или институциональным инвесторам. Риски по этим финансовым активам многократно страховались и перестраховывались, причем финансовые учреждения, выступавшие в роли страховщиков (посредством дефолтных свопов или других механизмов перераспределения рисков по малонадежным ценным бумагам) сознательно закрывали глаза на чрезвычайно высокие риски дефолта. Наконец, институциональные инвесторы, которые инвестировали доверенные им чужие средства (с подачи оплаченных за счет этих же средств консультантов) в непрозрачные и очевидно рискованные финансовые продукты, также сознательно нарушали писаные и неписаные нормы добросовестного ведения финансового бизнеса.

Происходило это потому, что на каждом уровне (брокер, банковский служащий, отделение банка, консультант банка, консультант инвестора и т. д.) выплачивались проценты за организацию выдачи кредитов, их страхование, перестрахование, закладывание и перезакладывание. Конечный результат – возврат кредита – не интересовал в этой цепочке никого. Интересовал и приносил доход сам процесс.

Понятно, что, по сути, вся эта история была грандиозной аферой, в проведении которой участвовали десятки, если не сотни тысяч людей – от простых агентов-посредников до топменеджеров крупных финансовых институтов, каждый из которых имел свой маленький или не очень маленький интерес и потому, по меньшей мере, не возражал против накапливания финансовой системой возрастающих крупных рисков. Каждый из них брал на себя свою долю профессиональных и в этом смысле моральных издержек пропорционально сумме средств, относительно судьбы которых он мог принимать решения, неважно – единолично или коллегиально.