Рецессия капитализма — скрытые причины. Realeconomik

Поступательное движение в этом направлении мы могли наблюдать в течение последних двух десятилетий, и это, на мой взгляд, в значительной степени послужило причиной снижения в развитых обществах силы действия нравственных норм и ограничителей со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для устойчивости национальных экономик, их запаса прочности перед лицом тех или иных потрясений, а также их общей эффективности [52] .

5.2. Возвращение смысла

Лично мне представляется, что за отказ или хотя бы принижение нравственных критериев в экономике и обществе экономика (как, кстати говоря, и политика) неизбежно платит значительную, часто весьма высокую цену. Потому что, как я пытался объяснить в первых главах, на уровне экономики в целом, а не отдельных экономических агентов, эффективность хозяйственной деятельности (не говоря уже о ее способности содействовать достижению общественных целей) находится в пропорциональной зависимости от наличия в обществе и бизнесе нравственных устоев, от их прочности и действенности. Эта зависимость устанавливается хотя бы уже через механизм доверия между экономическими агентами, без которого успешный рыночный капитализм невозможен в принципе, но на самом деле не сводится к этому механизму, а имеет гораздо более широкий и многообразный характер, о чем было сказано во второй части книги. Соответственно размывание содержания нравственных ограничителей представляет опасность не только для общественных интересов и целей, но и для устойчивого экономического роста, что и продемонстрировал, в частности, нынешний кризис.

При этом следует понимать, что нынешний кризис – это, по большому счету, всего лишь эпизод на долгом пути. Да, он дал толчок к размышлениям о том, как обеспечить условия для устойчивого и, главное, здорового роста экономики, но в гораздо меньшей степени – для некоторых действий в этом направлении. Но нет никаких оснований говорить, что мир стал или станет другим после окончания этого кризиса.

Все те сдвиги в современном капитализме, о которых речь шла выше, – продукт не чьей-то злой воли, а многолетней эволюции современного нам мира, и, видимо, они будут продолжаться и после ликвидации экономического и психологического ущерба, нанесенного недавним финансовым кризисом, и после решения не менее острых проблем, возникших сегодня в европейских финансах, и даже после реконструкции мировой финансовой системы, если и когда таковая последует.

Но пока что в мире не ощущается никакого фундаментального видения путей и способов изменения происходящего. Строго говоря, на данном этапе нет ясности даже в вопросе о том, существуют ли в мире достаточно влиятельные силы, реально стремящиеся к таким переменам, и есть ли вообще политическая воля, чтобы начать разворачивать громадный корабль мировой экономики в другом направлении.

Однако то, что кризис поставил в повестку дня вопрос о реформе не только международной финансовой системы, но и капитализма в целом, о необходимости (я еще раз воспользуюсь словами Ангелы Меркель и Николя Саркози) возвращения от капитализма финансового к капитализму производительному – это уже, на мой взгляд, событие чрезвычайной важности, поскольку общее настроение в западных элитах в последние десятилетия менялось, скорее, в противоположном направлении.

Хотелось бы надеяться, что слова осуждения и даже проклятия, раздававшиеся в разгар международного кризиса в адрес «финансового капитализма», не были простым паническим эмоциональным срывом, а отражают реальный сдвиг в сознании мировой элиты – осознание того, что ослабление нравственных начал при регулировании экономики, игнорирование при оценке экономической деятельности и ее эффективности такого критерия, как наличие в ней очевидного смысла и общественной пользы, в конечном счете создают для экономики огромные проблемы. И наоборот: если ставится задача придать экономической системе устойчивость и сопротивляемость к дестабилизирующим воздействиям, то к содержанию хозяйственной деятельности, по крайней мере в критически важных областях, должны предъявляться не только формальные количественные, но и некоторые качественные требования, проистекающие из нравственных норм.

Это, на самом деле, чрезвычайно важный момент, который следует подчеркнуть и выделить особо. Реформа международной финансовой системы, о необходимости которой заговорили на волне кризиса – вопрос, безусловно, серьезный и актуальный, но все-таки частный и носящий преимущественно технический характер. Может быть, в результате многолетних консультаций процесс принятия решений в МВФ и, возможно, во Всемирном банке подвергнется существенной модификации; в определенной степени будут увеличены возможности и сфера ответственности международных финансовых организаций. В перспективе, вероятно, будет расширена сфера использования такого инструмента, как специальные права заимствования (SDR), может быть, даже несколько уменьшится роль американского доллара как главной резервной валюты. Но, повторяю, это – все-таки частности.