Ретт Батлер

Тэз подвинул кресло. Царапины на нижней перекладине говорили о том, что Ретт упирался в нее каблуками. Мальчик сполз с кресла пониже, но все равно не достал до царапин ногами.

Тэз завтракал с Лайзой, а ужинал с девушками в четыре часа. До захода солнца он поднимался наверх и, сев на кушетку Ретта, читал до полуночи Диккенса. Снаружи слышались смех, неверные шаги и хихиканье девиц.

После того как Макбет провожал последнего посетителя, Красотка Уотлинг закрывала переднюю дверь, тушила красную лампу и свет в гостиной и поднималась наверх проведать сына.

Красотка Уотлинг не была красивой женщиной, зато обладала бойкостью и обаянием. Как-то на день рождения Ретт купил ей платье из Парижа серого шелка. Красотка сложила его и, завернув в бумагу, сунула глубоко в ящик бюро.

— Меня никто не узнает, — сказала она.

В другой раз Ретт предложил ей поменьше пудриться.

Он усадил ее перед туалетным зеркалом, умыл теплой водой и очистил кожу ваткой.

— Тебе не нужны румяна. Твои щечки и так как яблочко.

Красотка в зеркале выглядела на десять лет моложе, невинной и застенчивой. Деревенская девушка, смотрящая из зеркала, напугала ее, и Красотка расплакалась.

В субботу вечером, в день выплаты содержания у солдат, за три дня до Рождества на дверь «Красной Шапочки» повесили венок. Сержант Джонсон с ухмылкой сказал своему боссу:

— С Рождеством, капитан.

Эдгар Аллан Пурьер вошел внутрь, а Джонсон, поставив ногу на перила крыльца, зажег трубку.

На диванчике тет-а-тет из зеленого бархата сидел однорукий майор, который спросил Эдгара:

— Разве бордели для военных — лучшее место для вашего времяпровождения, капитан? Или они для вас слегка… неприятны?

Эдгар Пурьер поджал губы, и майор встал, увлекая за собой Элен.

— Давай продолжим наверху, милочка.

Элен, прикрыв рот, захихикала.

Смеясь, вошли трое лейтенантов артиллерии, но за спиной полицейского стали строить рожи и отправились в другое заведение.

В такое время в «Красной Шапочке» были самые горячие ночи, и Минетта улыбнулась сквозь зубы.

— Капитан Пурьер, как я рада, что вы нас посетили.

— А что такое?

Минетта продолжила:

— Думаю, вам будет интересно узнать о нашем юном Тэйзвелле. Сегодня ночью должен вернуться капитан Батлер. Мисс Уотлинг и Макбет поехали на вокзал встречать его с поезда. Вы сможете получить ответы на все ваши вопросы — как там говорится? — из первых рук.

К удовлетворению Минетты, Эдгар вздрогнул.

— Выпьете бренди, пока ждете, капитан?

Эдгар Пурьер подошел к каминным часам и невидящим взором уставился на искусно сделанные позолоченные стрелки. Потом резко вздохнул и обернулся.

— Сходи за мальчишкой.

— Капитан?

— Приведи мальчишку, Минни, или это сделает мой сержант.

Ведя Тэза вниз по лестнице, она предупредила его быть осторожней с Длинным Носом.

— Он как аллигатор, — сказала Минетта. — Опаснее всего, когда улыбается.

Полицейский указал на стул с прямой спинкой, но Тэз остался стоять.

— Сэр?

— Когда мы с твоим отцом были как ты, мальчик, мы очень дружили, — улыбнулся Эдгар, — Такие штуки откалывали!

— Сэр?

— Знаешь, мальчик, хоть мы и были близки в те дни, Ретт никогда не рассказывал мне, что ухаживает за Красоткой Уотлинг. Ретт был джентльменом, понимаешь, а Красотка… — Нахмурившись, Эдгар замялся, — А, Лайза! Входи, дорогуша.

Девушка стояла на пороге с телеграммой в руке.

— Сэр…

— Входи, входи. Что там у тебя?

Она приблизилась, опустив глаза.

— Дай ее мне, Лайза.

— Это не вам, сэр. Это от капитана Батлера Красотке Уотлинг.

Его цепкие пальцы были как магнит. Эдгар прочел телеграмму, скомкал и бросил на пол.

— Ничего особо важного, детка. Поезд моего друга Ретта задерживается, — Он вытянул ноги и положил их одна на другую. — Нет, Лайза, не уходи. Невежливо покидать гостей,

Пока не кончился вечер. Держу пари, ты не знала, что Тэйзвелл — сын капитана Батлера. Нет? Дружище Ретт старается не раскрывать свои карты.

— Теперь можешь идти, девочка, — отпустила ее Минетта, — У тебя много дел на кухне.

— Я не разрешал ей уходить, — улыбнулся Длинный Нос, будто Минетта допустила простительную оплошность.

Она пожала плечами. В конце концов, она куртизанка, а не мать этой девчонке.

Тэз встал между Лайзой и креслом капитана.

— Понравилась она тебе, парень? А ты любишь денежки, детка?

Лайза сунула руки под передник.

— Все любят деньги, — презрительно заявила она.

Эдгар прошептал:

— Очаровательная малышка, правда, парень?

С видом человека, которому принадлежит весь мир, он открыл кошелек и извлек двадцатидолларовую золотую монету, повертел на свету, а потом положил на каминную полку.

— Видала такое раньше, девочка?

Лайза потянулась к монете.

— Ну и деньжищи!

Серебряный доллар, который капитан Пурьер положил рядом с золотой монетой, казался бедным родственником.

— Уложимся за полчаса, и не говори, что не делала этого раньше. — Погладив руку девушки, как человек, пытающийся приручить дикую кошку, он пробормотал: — Спальня наверху свободна, Минни?

— Капитан, — запротестовала Минетта, — Лайза еще ребенок. Куртизанка тут я!

— Минни, — сказал Пурьер, — если бы я хотел твоих ласк, я бы их уже получил.

И обернулся к Лайзе: