Реваншист

– Это в СССР. Но герой повести живет в капиталистическом обществе. И вот там он задевает интересы многих. Он добрый человек и лечит бесплатно. В результате страдают интересы платных клиник, фармацевтических компаний. К тому же герой не хочет лечить олигархов. Он считает их виновными в обнищании народа. Олигархи, естественно, злятся. Перед ними заискивают, а тут какой-то бедняк! Владельцы клиник хотят заставить героя работать на себя. На экстрасенса открывают охоту. Но у него много друзей… Короче, приключения.

– Удивил! – покрутила головой Дина Аркадьевна. – Я-то думала, продолжишь о рабочих. Тема востребованная, а пишут мало. Да и как пишут… – Она махнула рукой. – Твой «Лебедь» – как луч света в сером царстве. Недавно смотрела одну повесть. Так там автор пишет: «Он вставил деталь в станок и начал ее крутить». – Она засмеялась. – Даже я слышала, что у токарного станка есть патрон и суппорт. А ты знаешь производство изнутри.

– Не хочу быть писателем одного амплуа. Да и тема новая интересна.

– Справишься?

– Не сомневайтесь.

– А ты самоуверен. Хотя… Если вспомнить «Лебедя». Давай сделаем так. Напиши с пяток глав и пришли мне. Может, что подскажу.

– Спасибо! – поблагодарил я.

– Ерунда! – Она махнула рукой. – Открою тайну. Редакторы любят хороших авторов. А уж если талант… При дележе рукописей до скандалов доходит. Никому не хочется возиться с графоманами. Хотя порою приходится. – Она вздохнула. – Так что присылай. Кстати, рассказы твои я главному показала. Пару точно возьмем. Опубликуем не раньше лета, иначе не поймут. И еще. «Молодая гвардия» заинтересовалась «Лебедем». Это я про издательство, а не журнал. Звонили, спрашивали, есть ли у автора еще что. Сообщила о рассказах. Просили показать. Ты правильно делаешь, что присылаешь два экземпляра. Я отдала второй. Не хочу обнадеживать, но, думаю, книга у тебя будет.

– Дина Аркадьевна! – Я прижал руку к груди.

– Не стоит! – Она махнула рукой. – Слышал, наверное: «Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами».

Я пошарил глазами по столу. Благодарность требовала выхода.

– Готовя закуску, я обратил внимание, что у вас отвратительные ножи, Дина Аркадьевна. Вот! – Я взял со стола свой нож. – Нравится?

– Красивый, – кивнула она.

– Сделал собственными руками. Клапанная сталь. Не ржавеет, отлично держит заточку. Если найдете копейку, он ваш.

– Где-то была…

Дина Аркадьевна взяла сумку, достала кошелек.

– Только двушка.

– Годится! – Я забрал монету. – Позвоню вам из автомата. Пользуйтесь!

– Ох, Сергей! – Она погрозила пальцем. – Шустрый ты парень. Ладно. Налей своей сладкой водочки! Обмоем…

* * *

В Минск я приехал утром. Автобус довез меня к общежитию. Я бросил сумку у порога, сходил в душ и завалился спать. А что, у меня отпуск – выпросил у начальства три дня. Отнеслись с пониманием. Спросонья я слышал, как пришел Коля и как чуть позже ушел. В женский корпус направился, куда же еще? Я провалился и проснулся от стука в дверь. Зевая, встал, накинул спортивный костюм и открыл. Лиля!

– Здравствуй, любимый! – Меня обняли и поцеловали. – Чего сонный?

– Сосед по купе храпел, – пожаловался я. – Глаз не сомкнул.

– Как съездил?

– Замечательно! Кое-кому подарки привез. Дефицит, специфический.

– Показывай! – заволновалась Лиля.

Я выложил из сумки сверток. Она схватила и развернула бумагу. На кровать выпали пакеты с колготками и оба лифчика.

– Сережа…

– Мы с тобой без двух минут муж и жена, – сказал я. – Почему бы не купить?

– Там же, наверное, очередь была. И ты стоял?

– Чего не сделаешь ради любимой! – развел я руками.

Меня немедленно поцеловали. Затем направились в туалет – примерить.

– Давай здесь! – возразил я. – Я хочу это видеть. Заслужил.

Лиля поколебалась и стащила кофточку. Я наблюдал за процессом с воодушевлением. Она не обращала на меня внимания – щупала и разглядывала покупку.

– Ой, да здесь кружева!

– Не жмет, не режет? – поинтересовался я. – С размером угадал?

– Немножко великоват, но я ваты подложу, – махнула рукой Лиля. – Я и с нашими так делаю. А это импорт. У меня такого никогда не было. Сереженька!

Меня еще раз поцеловали и убежали в туалет. Зеркало у нас только там. Из туалета Лиля вернулись за другим лифчиком и убежала вновь. Затем пришла очередь колготок. Ну, это не эротично. Пользуясь тем, что обо мне забыли, я достал «Эрику» и водрузил на стол. Снял чехол-чемоданчик и застучал по клавишам. Поначалу на это не обратили внимания. Но затем вихрь, что метался по комнате, застыл. Через мгновение в ухо мне задышали.

– Это что?

– Пишущая машинка «Эрика». Немецкая.

– Дай!

Меня буквально столкнули со стула.

– Эй! – возмутился я.

Меня не услышали. Лиля самозабвенно молотила по клавишам. Включала регистр, меняла интервал, устанавливала поля. Я присел на койку. Пусть натешится. Наконец Лиля перестала печатать и задумчиво посмотрела на меня. И этот взгляд мне не понравился.

– Это я себе купил, – поспешил я.

– Почему себе? – В ее голосе слышалось возмущение.

– Буду прямо на машинке писать. Как Хемингуэй.