Реверс жизни, или Исповедь миллиардера

Прокурор просил для Михаила семь лет строгого режима, а адвокат вполне обоснованно настаивал на его освобождении прямо в зале суда. Увы, судья полностью принял сторону обвинения. Очень уж не по нраву пришлось ему открытое, смелое выражение лица подсудимого. И вообще в тот день он был не в духе из-за скандала, устроенного женой по поводу его новой любовницы.

Апелляционная жалоба в вышестоящую инстанцию положительных результатов не принесла.

Все имевшиеся денежные накопления Кантариных ушли на оплату адвокатских услуг. На это же были израсходованы средства, полученные от продажи машины и дачи.

Наталья Кантарина работала мастером в одном из плодопитомников, но за день до вынесения приговора мужу попала под сокращение и всё последующее время перебивалась случайными заработками.

Того, что она получала за труд, хватало на оплату коммунальных услуг, проезд на маршрутном автобусе до места работы и обратно и покупку продуктов питания, довольно часто состоявших лишь из чёрного хлеба, макарон и картофеля. На приобретение школьных учебников, одежды, предметов гигиены оставались сущие крохи. Или совсем не оставались.

Обездоленная семья попала в поле зрения управления социальной защиты населения. И, ничтоже сумняшеся, служители этого достославного учреждения опять же через суд лишили Наталью родительских прав ввиду «злостного уклонения матери от обязанности содержания ребёнка, отсутствием заботы о нём, неучастии в духовном и нравственном воспитании и отсутствии у него возможности получить общее образование». Так дословно было написано в судебной бумаге. Ну а Лизу было решено поместить в детский приют.

За три дня до Нового года к Кантариным пришли судебные приставы с соответствующим документом о приюте, но девочка, быстро надев пальтишко, через балкон перебралась в соседнюю квартиру и выбежала на улицу. Домой она вернулась только под утро.

Мать же, утопая в слезах, упросила чиновников отложить исполнение принятого решения до окончания новогодних выходных. С единственной надеждой, что как-нибудь всё образуется, дочь оставят в покое и они так и будут жить вместе.

У меня появилось неодолимое желание помочь семье, попавшей в беду. И устроить ей волшебный сказочный Новый год. Что вполне было в моих силах. Я всё тщательно обдумал.

Ровно в полдень мы с моим помощником Максимом Грачёвым и Инной Возницкой – исключительно способной портнихой, обшивавшей Раую и наших дочерей, – позвонили в дверь Кантариных. Максим был наряжен дедом Морозом, Инна – Снегурочкой, а я – Снеговиком.

Нам открыла хозяйка квартиры. Измученная стрессами дочь её ещё отсыпалась.

Мы с порога шумно поздравили Наталью с наступающим Новым годом и потребовали, чтобы Лиза тоже явилась перед нами.

Собственно, требовал лишь Максим, а мы с Инной только слегка подыгрывали ему мимикой, жестами и отдельными предпраздничными возгласами.

Когда девочка, худенькая, посеревшая после ночных бдений, вышла из соседней комнаты, мой помощник торжественно провозгласил, что он дед Мороз и подарки им принёс!

И под мои с Инной аплодисменты положил на стол документ на владение Кантариными четырёхкомнатной квартиры в Петербурге и ключи к ней. Затем, без какого-либо промедления – письмо Рауи с приглашением Натальи на довольно высокооплачиваемую работу садовницей в Ельники, конкретно – в усадебку Кригертов. Плюс к этим бумагам – пачку денежных купюр в качестве аванса за будущую работу на приусадебном участке.

– Это шутка такая? – спросила побледневшая Наталья. – Зачем вы разыгрываете бедных людей? У нас и без того проблем полон рот, вся жизнь пошла наперекосяк, теперь вы… За что вы нас так, а?

– Никаких шуток, всё на полном серьёзе, – ответил мой помощник, продолжая выгружать из мешка следующие подарки, состоявшие из новенького планшетного компьютера, элитных мобильных телефонов, коробки с ключами к легковому автомобилю и бумагой на владение им, а также обычных новогодних сюрпризов: торта, конфет, шоколада, фруктов и других вкусностей.

Старшая Кантарина, поверив, что происходящее действительно не розыгрыш, опустилась на стул и громко разрыдалась. Инна, нежная натура, не выдержала своей роли, тоже залилась слезами, бросилась с объятиями сначала к Наталье, от неё – к Лизе, потом они обнялись втроём и всей женской компанией заголосили, утопляя в слезах невзгоды, навалившиеся на бессчастную семью.

Когда слёзы высохли и нервы успокоились, мы впятером уселись за стол и принялись пить чай и закусывать тортом и конфетами. Под радостные счастливые улыбки и весёлый разговор.

Для мамы и её дочки, оказавшихся, казалось бы, в безвыходной ситуации, мы действительно устроили настоящий праздник.

Наша славная портниха сняла с обеих Кантариных мерки и вместе с несколькими местными швеями принялась за хорошо оплачиваемую работу. В течение двух суток и мать, и дочь были одеты просто, но… Словом, им позавидовали бы даже представительницы сверхсовременной знати.