Ревизия психоанализа

Этот вопрос надо ставить во всех рассуждениях о связи сексуальности и характера. Является ли садистский и анальный характер одним из вариантов личности, которые сами по себе не отличаются по отношениям к ценностям и целесообразности? Или все же анальные садистские черты, даже если их носители хорошо приспособлены к определенному типу общества, являются патологическими с точки зрения идеала {095} – полностью развитой, любящей, независимой и заботливой личности? Ответ очевиден, если разделять веру в эти ценности в том виде, в каком они были сформулированы гуманистической традицией – от Будды и пророков до Спинозы.

Есть ли эти ценности в системе Фрейда? Сложный вопрос. Будучи ученым-естественником, Фрейд старался избегать явных ценностных суждений. Но они проникали в его эволюционную схему, если можно так выразиться, с черного хода. Нормальное и желательное развитие предусматривает полное развитие либидо от первичного нарциссизма до объектного либидо в понятиях способности к независимости и к любви. Для Фрейда регрессия к фиксации на догенитальном уровне является одновременно объяснимой (и потому не является объектом возмущения) и, с другой стороны, свидетельствует о нарушении развития (и потому является патологической и нежелательной). Косвенные ценностные суждения Фрейда выражены у него в эволюционных понятиях и соотносятся с психопатологией. Регрессия к самому раннему уровню развития либидо представляет собой самую патологическую («наихудшую») стадию; достижение верховенства генитального либидо является здоровым (то есть хорошим). В клиническом отношении все выглядит еще проще. Определенный тип тяжелой навязчивости, по теории Фрейда, характеризуется анально-садистской регрессией, и в таких случаях анализ предпринимают с целью помочь пациенту перейти с анально-садистского на генитальный уровень. Анально-садистская регрессия может проявляться и другими симптомами, например трудностями при выполнении работы либо половой импотенцией, или такими чисто характерологическими симптомами, как ригидность или отсутствие спонтанности в поведении. В любом случае психоаналитик будет рассматривать анально-садистскую регрессию как патологическую. Конечно, слабовыраженная анально-садистская регрессия не вызывает таких симптомов и не считается патологической, но лишь потому, что выраженность ее мала, а не потому, что она сама по себе считается здоровой или желательной.

Тот факт, что новая оценка Маркузе реактивации инфантильных стадий прямо противоположна имплицитной системе ценностей Фрейда никоим образом не делает ее неверной; это противоречие заслуживает упоминания только потому, что указывает на один из многих пунктов, в которых постулаты Маркузе находятся в резком противоречии со взглядами Фрейда. В целом, однако, представляется, что Маркузе хочет создать впечатление, будто его рассуждения выросли из системы взглядов Фрейда.

в) Извращенный опыт садизма и садизм анального характера

Более важным, нежели сравнение суждений Маркузе с теориями Фрейда, представляется тип переживаний, имеющих место при садомазохистском или копрофильном извращении. Представим себе идеальный случай мужчины-садиста и женщины-мазохистки, чьи садизм и мазохизм соответствуют друг другу настолько полно, что желание, согласие и удовлетворение являются взаимными, а сама природа полового взаимодействия не имеет отношения к аффектации. Два партнера используют друг друга для удовлетворения своих сексуальных желаний, они меняют похоть на похоть и даже, возможно, испытывают благодарность друг к другу за полученное обоюдное удовлетворение. Но в самом акте битья (или получения побоев) каждый партнер остается абсолютно одиноким, а второй партнер используется исключительно как объект. Вероятно, это одна из причин того, что некоторые мужчины ощущают полное удовлетворение от садистского акта, только пользуясь услугами платных проституток. Дело в том, что с ними не надо разыгрывать аффективно окрашенную интимность. Более того, партнеры не желают аффекта, потому что садомазохистское желание по самой своей природе исключает аффективную привязанность и делает ее нежелательной. Объект садиста становится для него неодушевленным предметом, от которого он полностью отчужден погружением в свой нарциссизм; это бесчеловечное отношение, если в его проявлении другое человеческое существо превращается в вещь {097}.

Разница между ситуацией завоевателя и пленного и «свободными, обусловленными половым влечением отношениями» существует (Marcuse, 1966, p. 203), но она относительна. Субъективно чувства завоевателя к его объектам качественно те же, что и в отношении свободно выбранного партнера, то есть это чувства, проистекающие из трансформации живого существа в неодушевленный предмет.