Ревматология по косточкам. Симптомы, диагнозы, лечение

Пример. Одышка + белок в моче + отеки + сыпь = волчанка. Этот фокус не один раз проворачивал доктор Хаус в одноименном сериале. Сказка – ложь, да в ней намек.

В следующей главе поговорим о том, какие боли в спине должны привести вас не к неврологу, а к ревматологу.

Если вам вдруг показалось, что не все так просто, то вам… не показалось.

Переворачивайте страничку и читайте историю о звоночках, которые долго пропускали мимо ушей и пациентка, и доктора.

История 5 Про Ларису и психотерапевта

Суставная математика

Новенькая сидит на краешке кровати и слегка покачивается. Смотрит в одну точку, отрешенно.

Стучу в открытую дверь палаты, привлекая внимание:

– Кхм, Лариса Ивановна, здравствуйте!

Она медленно, будто нехотя, выныривает из своих мыслей. И так же медленно поворачивается в мою сторону.

– Здравствуйте… доктор…

– Лариса Ивановна, давайте знакомиться. Я – Елена Александровна, ваш лечащий врач. Вы можете начинать мне жаловаться.

– А? – Лариса неуверенно переспрашивает.

– Я говорю, жалуйтесь. Что болит? Что заставило лечь в стационар?

Ларисе тридцать пять, молодая женщина. Работающая. Проживает в Ростове. Обычно пациентки в этом возрасте просятся на дневной стационар, чтобы быть при семье и при работе.

– У меня… депрессия. Мне жить… не хочется, – бесцветным голосом начинает Лариса.

Я молчу. Жду. Явно же не с депрессией ее положили к нам, в ревматологическое отделение.

И Лариса молчит. Я не выдерживаю, заглядываю ей в глаза:

– А… суставы какие-то беспокоят?

– Беспокоят, – вздыхает она грустно-грустно.

И опять молчит.

– А… какие суставы?

– Да все, доктор, все… – И снова молчит.

Ладно, вопросов у меня много, буду активнее вести разговор.

– А давайте уточним, все – это какие? Просто их у нас двести двадцать. Вот прям… все?

Лариса озадаченно смотрит на меня.

– Ну… – снова после паузы. – Руки – тут, ноги – здесь, – показывает она на кисти и стопы.

Я киваю, записываю.

– Еще колени, локти, шея и, кажется, плечи. Или это шея туда отдает…

Снова пауза.

– А! – впервые вступает Лариса в разговор первой. – Еще мне жевать больно, вот эти суставы болят.

– Височно-челюстные, – киваю я.

В сумме мы насчитали двадцать семь припухших суставов и двадцать девять болезненных. Лариса морщилась, но терпеливо переносила мой активный осмотр.

– Лариса, а когда вам больнее? Утром или к вечеру?

– С утра и до обеда плохо. Потом чуточку легче становится, – вздыхает моя бледненькая пациентка.

Бедненькая и бледненькая.

– Скажите, а как давно все это длится?

– Да… где-то месяцев восемь.

– Восемь?

Я в замешательстве. Так долго терпеть?

– А… что вы делали все это время? Что-то принимали, обследовались?

– Ой-й-й, это такая история… В общем, лечилась я, да… Но нетрадиционными методами.

– А… это как?

Медвежья услуга

– Понимаете… – Лариса замялась. – Меня начальница пристроила к своему психологу. Ну и та мне пообещала, что мы проработаем обиды. Сказала, что она по второму образованию натуропат. И расписала мне диету.

Ох, как грустно и как знакомо. Я молчу. Слушаю.

– Я очень строго ее соблюдала. Похудела на двенадцать килограммов. Ходила на сессии. Психологические сессии. Только… суставам легче не становилось.

– И… может быть, вы еще куда-то обращались?

– Да нет… мне неудобно было начальнице сказать. Она ж от чистого сердца. Она и похудела с этой женщиной.

Ох, вагон терпения у этой Ларисы. Такую боль терпеть – так долго.

– А как к нам попали?

– Так умерла она.

– Начальница? – Вот это неожиданный поворот.

– Да нет, психолог эта. Там какая-то темная история. По скорой ее забрали. И ее последователи сказали, что врачи не дали ей пить отвары. И… умерла она без них.

«Интересное кино», – думаю я про себя и держу лицо. Хотя ох как хочется высказаться. Ибо я знаю эту историю.

С желудочно-кишечным кровотечением и множественными язвами желудка и кишечника доставили после трехнедельного голодания местную прорицательницу. По скорой, с мигалками и сразу на стол. Еле вытянули, удалили часть кишечника. Тут бы спецпитание, реабилитация. А она бойкотировала и капельницы, и диету. Требовала свои травы и отвары. Поставила на уши все отделение. Подговаривала других пациентов бросить лечение.

После перевода в палату из реанимации сбежала через два дня. Была дома обнаружена мертвой сутки спустя.

Оказывается, молва разнесла другую версию.

Но вернемся к нашей героине. Итого мы имеем – мелкие суставы кистей и стоп, большое количество суставов, вовлеченных в воспаление, утреннюю скованность в течение нескольких часов. Надо бы заглянуть в анализы и посмотреть на снимки, чтобы поставить диагноз.

И я очень удивлюсь, если и анализы, и снимки скажут что-то иное, чем ревматоидный артрит. Клинически – вылитый он.

– Лариса, а вы в поликлинике по месту жительства сдавали анализы? Перед госпитализацией?

– Да я там была один раз… Направление мне сразу предложили и, да, анализы заставили сдать. Вот они.

Бинго, в анализах ревматоидный фактор выше нормы в три раза.

– А снимочки?

– Нет, снимков нет. Сказали, что нужно… Но я… Я не высидела очередь в поликлинике, мне плохо стало…