Ревматология по косточкам. Симптомы, диагнозы, лечение

Хруст в суставах и его характер тоже дадут подсказку. Изолированный хруст в суставах – без болей, припухания и заедания суставов – может считаться вариантом нормы. А вот боли плюс хруст – уже не норма.

И самая последняя часть пазла – дополнительные методы исследования. Рентгенологическое и ультразвуковое исследование, МРТ и/или КТ. Как следует из названия, эти методы лишь дополнят основную информацию, которую нам дали жалобы пациента, история его заболевания и осмотр суставов.

История, которая последует дальше, – о мужской палате, где – вот совпадение – у всех пациентов болели коленки. А диагнозы?

А вы читайте, и сами все узнаете.

История 7 Малыш и Староста

Мужская палата в стационаре – что это такое?

Это вам не женская палата, где на тумбочках вязаные салфеточки и парфюм, а в тумбочке – фен.

Мужская палата – это как двухнедельная армия. Минимализм и суровость. От того, кто из пациентов в палате за главного, зависит многое. От настроения до исхода лечения.

Один лихой заводила может подбить всю палату вечерком по пивку. А там и до водочки недалеко. Заходишь в палату утром – форточки сквозят. Все со жвачкой и глаза долу. Ну и… запах сурового мужского перегара ни с чем не спутаешь.

Отменяешь капельницы, грозишь выпиской за нарушение режима. Выслушиваешь извинения. Грозишь вызвать родителей в школу. Позвонить жене, конечно. У нас же не детский сад – все по-взрослому.

В этот раз мне повезло. Староста седьмой палаты – степенный мужчина с бородой. Резчик по дереву.

Все у него в порядке. В тумбочке. В папочке с домашними анализами и старыми выписками. И в палате – порядок.

Отбой по расписанию. В процедурной всей палатой пропускают дам вперед на капельницы. Никаких сальных шуточек вслед. С доктором расшаркиваются. Еду лежачему соседу в палату носят по очереди.

Мечта, а не бригадир!

Самому младшему пациенту в палате всего девятнадцать лет. Худой, длинный, тихий. Рост два метра. Вес шестьдесят пять килограммов. Глаза на соседей и на меня не поднимает. Сутулится. Говорит тихо, приходится переспрашивать.

– Как колено сегодня, показывай, – присаживаюсь я рядом.

– Такое же, – пожимает плечами двухметровый малыш.

Колено раздуто, как мячик. Если бы не староста, его в суровом коллективе уже заприкалывали, простите за сленг. Но резчик по дереву взял над Сережей шефство. Беседы с ним ведет. О кораблях, бороздящих просторы космоса. Совета спрашивает:

– Как там, Сережа, в твоем интернете говорят? – и смотрит внимательно из-под бровей. Ответа ждет.

Сережа сначала терялся. А потом осмелел. В интернете много чего говорят, чего резчик по дереву не знал. А может, просто подзабыл малость.

У старосты тоже болят колени. Сразу парой. Набрякшие над суставами мешки. Расхаживается по утрам минут сорок. Зарядку делает. Спросил, можно ли Сережу привлекать.

Третий пациент в мужской палате – Пал Палыч. Пал Палыч – большой начальник. Ему слегка за сорок. Несмотря на возраст – лысоват, одышлив. Каждые десять минут у него звонит телефон. Панели не завезли, Иваныч запил, сроки сорвали. В свободное от звонков время Палыч делится с соседями по палате перипетиями своей жизни. Истории у него получаются веселые, мужской смех регулярно доносится из седьмой.

Палыч поступил вчера. Распухло колено. Горячее. И болит невыносимо.

– Спать ложился – было все хорошо. Обмыли контракт, настроение – во! А среди ночи началось! – морщится от боли.

– Раньше такое было?

– Иногда, бывало, поболит. Закинешься таблеткой – отпустит. Болеть некогда, док. Пока болеешь – сожрут. Акулы бизнеса, сами знаете.

В ординаторскую заглядывает мама Сережи. Приехала она из поселка, что в полутора сотнях километров от Ростова. Привезла в ведерке домашние яйца, заботливо переложенные газеткой.

– Угощайтесь, доктор!

Мама тоже худенькая, только маленькая. Воспитывает Сережу одна.

– Доктор, миленькая, что нам с коленом делать? Он упертый, как паровоз. Еле уговорила лечь сюда, разобраться. Скакал на одной ноге месяц. Лишь бы к врачу не идти.

– У Сережи на снимке нашли одностороннее воспаление в крестцово-подвздошном суставе. И бактерии в моче. Условно-патогенные. Не всякие там, передаваемые половым путем. – Это я успокаиваю маму. Мама решила, что Сережа «нагулял» гонорею.

– Позору не оберешься, – причитает маленькая хрупкая мама.

– Никакого позора. Эти бактерии живут на нашей коже, слизистых. Мы все не стерильны. Но у Сережи они попали в мочевыводящий тракт. Вызвали воспаление в почках. И в суставе. Судя по снимку, воспаление может быть и в позвоночнике.

Объясняю, что заболевание требует постоянной терапии. Базисной терапии. Несмотря на то, что коленке лучше и отек спал. И даже когда ничего болеть не будет, все равно таблетки надо пить. И приезжать на контроль. Через три месяца. И еще через три. Зачем? Чтобы не воспалялось колено. И другие суставы. Чтобы не окостенел позвоночник.

То же самое рассказываю Сереже. Мои рекомендации дублирует староста палаты. У него болезнь Бехтерева уже двадцать лет.