1) болят и/или припухают суставы:
■ именно во множественном числе;
■ причем вовлечены три и более групп суставов – например, кисти, стопы и коленный сустав;
2) боли и припухание симметричны
– это не обязательно строгая симметрия. Достаточно, что поражен один из пальцев на правой кисти и палец на левой кисти;3) утренняя скованность длится более получаса
– мои пациенты называют себя железными людьми по утрам. Некоторые расхаживаются только к обеду;4) боли мучают вас больше шести недель;
5) положительный тест сжатия –
вам больно при рукопожатии.Вам обязательно нужно к ревматологу. Исключить – а скорее, подтвердить – ревматоидный артрит.
Остались сомнения, идти или нет?
Имеет смысл оценить СОЭ, С-реактивный белок, ревматоидный фактор и антицитрулиновые антитела. При наличии изменений – топаем к ревматологу подбирать базисную терапию.
Вам кажется это простым? Тогда вспомните рассказ из первой части. О молодой женщине, которую ее психотерапевт целый год лечил от депрессии вот с такими же симптомами. А через год этих мучений мы с ней встретились. Поставили диагноз, начали лечение. И она вернулась к активной жизни.
Что самое главное в лечении ревматоидного артрита?
Базисная терапия. О ней мы разговаривали в первой части книги.
Обсудим главные вопросы, которые задают пациенты с ревматоидным артритом.
1. Какие анализы сдать, чтобы наверняка узнать, есть ревматоидный артрит или нет?
Никакие анализы не являются подтверждением диагноза, если при этом нет характерной клиники и/или рентгенологических изменения.
То есть, если в анализах положительный ревматоидный фактор и/или антицитруллиновые антитела, а вас никогда не беспокоили суставы, диагноз ревматоидный артрит не ставится.
Хотя, безусловно, настороженность в отношении пациентов с высоким титром РФ/АЦЦП следует проявить.
2. Я пропила метотрексат две недели. А он мне совсем не помог.
Вы не дождались накопления метотрексата. В полную силу он заработает через 8–12 недель постоянного приема.
3. Я отменил метотрексат/«Араву»/сульфасалазин, и мне потом еще два месяца было хорошо. А потом случилось обострение. Что его вызвало?
Обострение вызвала отмена базисных препаратов, перечисленных выше. Они долго накапливаются и так же медленно выводятся.
4. Почему я заболел? Почему именно я?
Это главный вопрос. И на него нет однозначного ответа. Есть целый ряд факторов, которые могут стать триггером, провокатором для заболевания:
■ инфекционный процесс (острый или хронический);
■ изменения гормонального фона;
■ генетика;
■ стресс.
Как правило, несколько факторов встречаются в одной точке и дают толчок заболеванию.
Однако не стоит отматывать ленту времени назад и думать: а вдруг ревматоидного артрита не случилось бы, если бы я:
■ не переболела ковидом;
■ родила;
■ развелась.
К сожалению, не было бы одного триггера, случился бы другой.
И, пожалуй, главный вопрос.
5. Это пройдет?
Само – нет. А вот с помощью лечения вполне возможна ремиссия. Ремиссия – это когда ничего не беспокоит, и в анализах норма, и на снимках нет ухудшения.
6. Как насчет аутоиммунного протокола? Ограничение в еде сможет помочь?
Эффект от диетических ограничений не доказан ни одним исследованием. Ни в одной стране мира.
7. А голодать можно? Говорят, голодание гасит аутоиммунную реакцию.
Голодать – нельзя. Голодание вызывает разрушение собственных белков. Это может обострить ревматоидный артрит и другие аутоиммунные заболевания.
Кроме того, голодание лишает организм мышечной массы. Уйдут мышцы – и механическая нагрузка на суставы возрастет.
История 18
Превращение железного человека
«Старость пришла», – тоскливо подумал дед.
Он открыл глаза. Поводил ими по потолку. Вправо – влево.
Часы тикали на столе. Не подгоняли. Не торопили. Тикали монотонно. Отсчитывали время. Время его жизни.
И все-таки вставать придется. Мочевой пузырь намекал на это безапелляционно.
Вставать было непросто. Дед пошевелил плечами. Вверх – вниз. Лицо исказила гримаса боли.
Ладно, поехали дальше. Локти согну-у-у-у-уть – разогну-у-у-у-уть.
Пальцы – непослушные пальцы. С ними хуже всего. Их отпустит только к обеду.
Дед повернулся набок – рывком поднялся на локоть. Закряхтел от боли в руке и в шее. Свесил ноги на пол.
– Во-о-от, уже сижу – почти подвиг, – сказал он сам себе. Больше в квартире разговаривать было не с кем. Уже семь лет.
Через пять минут он уже шаркал к туалету.