Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Особенностью всей российской печати является долгий период господства политической цензуры, что формировало сдержанное отношение к ней. Однако Великая революция придала средствам массовой информации такое значение, которого в отечественной истории они никогда прежде не имели. Огромную роль в формировании нового облика российских СМИ сыграло постановление Временного правительства 4 марта 1917 г. о ликвидации предварительной политической цензуры и упразднении Главного управления по делам печати МВД Российской империи, дополненное Законом о печати от 27 апреля. Положение прессы в России тогда считалось едва ли не самым благополучным среди других стран: декларация господдержки печати, разрешение на ввоз из-за границы типографского оборудования, заявительный характер выпуска новых изданий - все это делало газетножурнальный мир России «островом свободы» среди войны и нараставшей разрухи.

Общие позитивные настроения и внешняя независимость печати в период предвыборной агитации в ожидании Учредительного собрания вместе с тем способствовали зарождению в недрах отечественных средств массовой информации новых качественных состояний. Если прежде российская пресса публиковала выверенный официоз, а с 1866 г. еще и информацию из общего для всех газет и журналов источника - Телеграфного агентства ²⁴, то 1917 г. дал волю партийной агитации и активным возможностям промышленно-финансовых кругов формировать «свои» печатные органы (в отдельных случаях то и другое совпадало), появились принципиально новые формы подачи материала, которые, без сомнения, оказывали влияние на политический процесс.

Важнейшие среди них - редакционные статьи, передовицы. Их заголовки не только отражали партийную принадлежность газеты или журнала, но и тенденциозностью своего содержания задавали тон всему номеру; подчас редакционные статьи (нередко - без авторства) были рассчитаны на привлечение внимания с первого же взгляда. Этим особенно отличались газеты социал-демократического направления. Стало характерным появление передовиц, где автором мог быть ученый, политик, государственный деятель, а не журналист или литератор. Довольно скоро пресса сделалась не только отражением процессов внутренней жизни страны или ее внешней политики, но и сама начала эффективно формировать политическую реальность.

Вместе с тем, получив независимость, далеко не все издатели смогли «дожить» даже до осени 1917 г.: финансовое удушье в конце концов прекратило существование многих газет и журналов - экономические проблемы стремительно сокращали «пространство свободы». Если в 1916 г. в России в целом выходило более 14 тыс. периодических изданий, то в революционный 1917 г. их количество уменьшилось больше чем на две трети ²⁵. Общее падение тиражей и числа издававшихся газет, журналов отразилось на количестве работающих типографий и численности самих работников; например, в Петрограде, по сравнению с 1914 г., к осени 1917 г. из 350 типографий осталось 120, в Москве за тот же период - 145 из 300; с 32 тыс. человек до 15,4 тыс. упало число типографских служащих в Питере и с 24 тыс. до 12 тыс. - соответственно в Москве ²⁶.

Хотя осень 1917 г. Россия встретила едва ли не самой свободной страной мира, на страницах практически любой отечественной газеты (тем более журнала) уже невозможно было обнаружить мирное сосуществование информации, например, от местных Советов рабочих и солдатских депутатов и Временного правительства. Знаковой характеристикой того периода стали крайняя поляризация общественного мнения, партийный антагонизм, которые, казалось, достигали критического уровня и напрямую выливались на газетные полосы, почти не сдерживаемые никакими ограничениями. Мистерия российской революции 1917 г. упразднила многие интеллектуальные находки - в самом прямом смысле: сделала «праздными», пустыми надежды русской революционной элиты, превратив их идеи в мечты, не востребованные обществом.

Осенью 1917 г. проблема общественного консенсуса фактически перестала существовать, утопив в партийных разногласиях и государственный подход, и национальные интересы России. Таким образом, вопрос власти - решающий для любой революции - хотя и вращался вокруг судеб Учредительного собрания и заключения мира, приобрел самодовлеющее значение.

* * *

Роль печати в развитии российской Революции 1917 г. стала предметом внимания специалистов с начала советской эпохи, но при этом исследования касались исключительно большевистской военной и/или большевистской партийной печати ²⁷. Отсекался не только другой, значительно более широкий спектр периодики, но высокая степень селекции была присуща отбору газет и журналов, даже отражавших идеи РСДРП(б). Их анализ проводился, как правило, вне исторического контекста, ориентируясь на уже известный результат - Октябрьский переворот и утверждение власти большевистской партии.