Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Лишь в постсоветский период начали выходить работы, посвященные печати 1917 г., в которых рассматривалось влияние этой «четвертой власти» на ситуацию в целом ²⁸. Авторов интересовали проблемы механизмов формирования общественного мнения, методы пропаганды посредством СМИ, а также изучение этапов конструирования цензурно-репрессивной политики большевиков в период 1917-1918 гг. Ценность периодики в этом смысле огромна, так как фиксируя события, пусть даже и выборочно, в зависимости от партийной принадлежности, она дает живой поток жизни, ту канву событий, которая в известной степени формирует основу историографии. И не вина газет, если эта история впоследствии начинает искажаться.

Другим важнейшим направлением современных исследований периодики революционной России становится комплексный подход, что подразумевает изучение не только максимально широкого объема газетно-журнальной продукции, но использование фондов редакций периодических изданий, личных фондов издателей. То есть исследование истории издательских холдингов, их связей с промышленными кругами, степени вовлеченности в информационный бизнес России периода 1917 г. крупного капитала. Одновременно это наглядно показывает, как решения центральной власти «резонировали» на местах. На данный момент эти аспекты рассматриваются довольно ограниченно, в том числе - по причине плохой сохранности архивных материалов редакций ²⁹.

* * *

Любой историк всегда сталкивается с проблемой восстановления прошлого, свидетелем которого он не являлся. На первый взгляд, языком документа это сделать проще, но в реальности археографическая публикация - особая область исследования. Ей всегда свойственны свои «законы» и «правила», своя мера деликатности. Прежде всего изучение периодики (как, впрочем, и любого другого массового явления) невозможно без представления о «широте» исследовательского поля. Отсюда возникают вопросы учета, библиографирования и первичного анализа всей совокупности «повременных» (в стилистике дореволюционной России) изданий в стране в год революции и особенно - ближе к осени 1917 г. Очевидно, однако, что драматические перипетии эпохи не могли способствовать полноте подобной деятельности. Тем ценнее немногочисленные источники, которые сохранило нам то бурное время, и тем большего уважения заслуживают учреждения, взявшие на себя сложную миссию оставить «память о памятниках» эпохи.

Фактически единственным учреждением, которое начало отслеживать ситуацию на российском рынке периодической печати, стала Книжная палата, хотя изначально это не входило в ее задачи ³⁰. Ее создание новая власть декретировала 15 мая 1917 г., «Наказ» о работе Палаты был опубликован 20 июня, но с учетом всех событий деятельность развернулась только к августу ³¹. Последовавшие перемены, особенно после Корниловского выступления, привели к раздроблению единой ткани общественной жизни, ухудшению сообщения между регионами страны. Как справедливо заметили сотрудники Книжной Палаты, «трудно себе представить более сложного стечения обстоятельств» в самом начале работы. Если сюда добавить скудость финансирования и отсутствие низового аппарата Палаты, разрушавшуюся на глазах систему доставки корреспонденции, ее постоянное удорожание, сложности с получением и описанием газет и журналов даже в Петрограде, картина становится особенно впечатляющей.

Известный библиограф и историк С.А. Венгеров, возглавивший Книжную палату, а также его соратник приват-доцент Л.К. Ильинский старались придать ее деятельности максимально научный характер. На практике это выразилось в стремлении собрать возможно полные сведения об изданиях, разработать аналитический формуляр для описаний, чтобы подготовить полный перечень. Но скоро от первоначального замысла пришлось отказаться. Определенная часть материалов поступала с опозданием, о немалом количестве газет, журналов, продолжающихся трудов, особенно в провинции, имелись лишь общие сведения, а доля не учтенных до августа 1917 г. изданий не подлежала даже приблизительному подсчету.

Коренная перестройка российской печати началась после большевистского восстания. Уже 26 октября был закрыт меньшевистский «День», а также газеты крупных деловых кругов: «Биржевые Ведомости» и «Новое Время».

Симптоматично, что новая власть начала с покушения на печать ³². Наряду с захватом центров жизнеобеспечения города (телеграфа, почты, мостов, банков) 27 октября был выпущен декрет «О печати», на основании которого до конца месяца запрещению подверглись «Рабочая Газета», «Речь», «Современное Слово», «Петроградский Листок», «Петроградская Газета» и ряд других, - не говоря о едва ли не самой первой, закрытой большевиками газеты - «Общее Дело» В. Бурцева.