Революция 20

А если попробовать расширить лаз? Возможно, тогда удастся проникнуть внутрь корабля или, по крайней мере, добраться до люка или замка. Ларкин немедля начал копать. Сперва руками, потом, когда на смену листьям и веткам пришла земля, лопаткой — сбегал домой и взял ее в сарае, заодно прихватив фонарик из отцовского пикапа. Тогда он еще не был инженером, но все же сообразил: если раскопать нору слишком сильно, корабль рухнет прямо на него; поэтому, несмотря на волнение, он увеличивал диаметр туннеля только на ширину своих плеч.

Кроличий лаз (Ларкин по-прежнему называл его так, хотя понимал, что кролик — всего лишь последний зверек в длинной череде обитателей норы) шел вниз на метр и затем выравнивался. Копать стало труднее, работать лопаткой в узкой норе рискованно, и он снова начал вгрызаться в землю руками. Наконец пальцы наткнулись на осколки металла. Теперь Ларкин точно знал: он на верном пути.

Раскапывая туннель, он складывал в уме картину произошедшего, пересматривая и подправляя то, что воображал раньше. На расстоянии световых лет от дома корабль пришельца вышел из строя (возможно, столкнулся с метеоритом), пилоту удалось дотянуть до Солнечной системы и запланировать посадку на единственной планете, где был шанс выжить — на Земле. Но в последний момент аппаратура отказала, и корабль приземлился на бок, так что единственный люк оказался заблокирован. (Или другой вариант: корабль приземлился ровно, но после посадки завалился набок). Понимая, что неизбежно погибнет от голода и/или удушья, пилот достал лучевую пушку, прожег в люке дыру и прокопал ход.

Возможно, инопланетянин был не один. Возможно, их двое или трое. Да, корабль маленький, но ведь и члены экипажа могли быть миниатюрными существами.

Но нет. Пилот был один. И размером с человека среднего роста. Ларкин увидел это сразу, как только просунул голову и плечи сквозь дыру в люке и осветил пространство фонариком. Инопланетянин не выбрался из корабля. А если ему это и удалось, он вернулся обратно умирать. Факт его смерти неоспорим: луч фонарика наткнулся на кости.

Если смотреть с выхода на посадку, кажется, что три ступени «Валькирии» уменьшаются в размерах книзу: третья — наименьшая — казалась самой большой, первая — наибольшая — самой маленькой. Человек, стоящий на стартовой платформе, выглядит отсюда крошечным, как мышонок. Но, конечно, сейчас внизу никого не было. Ларкин объявил задержку старта в 23:00 сразу после того, как корабль и ракету заправили горючим. Бригаду второй смены, которая должна была уйти в полночь, отправили по домам на час раньше. Задержка продлится до часа ночи, тогда на дежурство — на час позже — выйдет вторая смена, и отсчет возобновится. Три астронавта миссии «Звезда Барнарда» — Кливз, Барнс и Уэллмэн — поднимутся на борт корабля ровно в шесть утра. Взволнованные фанаты космических полетов столпятся по периметру комплекса, и телевизионщики включат свои камеры. Если все пойдет как надо, старт произойдет незадолго до полудня.

Свет прожекторов слепил глаза, и, ступая по посадочному трапу, Ларкин не видел ничего ни справа, ни слева. Но этого и не требовалось.

«Мистер Ларкин, — спросила его бойкая журналистка на пресс-конференции после успешного возвращения «Брун-гильды-1» с орбиты Нептуна. — Что еще, кроме суперсовременных космических технологий, интересует вас в жизни? Чем планируете заниматься, когда окончательно докажете, что ваш космический двигатель способен унести человека к звездам?» — «Ничего не интересует, — ответил Ларкин, равнодушно глядя на журналистку. — А чем буду заниматься, не знаю».

Сотрудники дежурной бригады в Центре управления запуском уже наверняка заметили его на мониторах и позвонили охране. Ларкин не предупредил их о своем визите. Неважно: они установят его личность и успокоятся.

Он подошел к боковому люку командного модуля, открыл его, вошел внутрь и закрыл за собой. Нашел центральный выключатель света, повернул его, и модуль ожил, наполняясь флуоресцентными огнями. Следом Ларкин активировал автоматический атмосферный контроль.

Новый командный модуль, который Кливе, Барнс и Уэллмэн окрестили «Кондором», а Ларкин не называл никак, был куда совершеннее, чем его предшественник с миссии «Аполло». А как же иначе? Он просто обязан быть лучше. Кроме приборного отсека здесь были отдельные жилые комнаты и небольшая гостиная с библиотекой. Баки с гидропоникой располагались в отдельном помещении, как и устройство, перерабатывающее отходы. Бортовой компьютер встроен в приборную панель, а космический двигатель Ларкина установили в носу корабля, за прозрачным пылесборником. Генератор гравитации, модернизированный компанией Ларкина после возвращения «Брунгильды-1», прячется в корпусе корабля, а провизия, медикаменты и запасные детали хранятся в сервисном модуле.

Большой обзорный экран, установленный над приборной панелью, дополнял центральный и боковые иллюминаторы.