Революция 20

Родители сошлись еще в школе, но от прежних чувств не осталось и следа. Они даже не разговаривали друг с другом. Отец, если не обрабатывал землю и не собирал урожай, почти все время проводил в сарае; мать постоянно сидела в кресле, не поворачивая головы ни вправо, ни влево; она смотрела только вперед, на телеэкран. Но, в отличие от отца, никогда не называла Ларкина ублюдком. Однажды ему захотелось выяснить, почему отец так часто зовет его незаконнорожденным. В поисках истины, пока родителей не было дома, он залез на чердак, нашел пыльную коробку с документами, извлек свидетельство о браке и сравнил дату бракосочетания с датой своего рождения. Безусловно, отцу пришлось жениться на матери. Само по себе это не делало его незаконнорожденным, хотя фактически так оно и было.

Ларкин выбрался наружу и, чтобы другие ребята ненароком не раскрыли истинное происхождение упавшей звезды, подтащил ко входу в кроличью нору бревно, а сверху набросал веток и листьев. Кролику это не помешает залезать в логово, но теперь нору вряд ли кто заметит, а если и заметит, то ничего не заподозрит.

Все лето почти каждый день Ларкин приходил к упавшей звезде, пока остальные ребята играли в бейсбол или купались в реке. Перед уходом он аккуратно возвращал бревно на место. Постепенно инопланетного астронавта он начал воспринимать как конкистадора Бальбоа, так и называл его про себя. Бальбоа, который преодолел Панамский перешеек, но не увидел Тихий океан. Совершил восхождение на Дарьенский пик только затем, чтобы его доспехи стали его могилой.

— Мистер Ларкин? Это Центр управления. У вас все в порядке?

Он вспомнил, что встроенная в панель управления камера сейчас включена, а значит, передает картинку на мониторы в Центре управления запуском. Протянув руку, он выключил видео.

— Мистер Ларкин, мы настоятельно рекомендуем не трогать приборы. «Брунгильда-2» готова к запуску, и любое неверное действие с вашей стороны может поставить миссию под удар.

Кретины, подумал Ларкин. Да он знает об этом корабле столько, сколько им не постичь за всю жизнь! Он может прямо сейчас разобрать его по винтику и собрать обратно.

Словно бросая им вызов, он пробежался пальцами по панели управления. Нащупал главный рычаг и перевел его в позицию «включено».

Потом подтянул панель ближе к груди.

Значит, вот так чувствуют себя астронавты?

Значит, вот так чувствовал себя инопланетный Бальбоа?

Ларкин горько усмехнулся. Конечно, история про инопланетянина была это иллюзия. Выдумка. Теперь он явственно это понимал. Сидя налесной поляне и разглядывая яйцеобразный валун, он вообразил головку кролика, и то, как потом раскопал туннель и нашел кости. Словно Алиса в стране чудес, забрался в кроличью нору. И залезал в нее снова и снова.

Или… или… или все же не выдумка? Никогда Ларкин не мог ответить на этот вопрос. И, наверное, уже не сможет. Да и зачем отвечать? Выдумка или нет, но именно лето упавшей звезды направило его туда, куда ему следовало идти. Годами позже, когда отец вышвырнул его из дома, именно оно заставило его окончить старшие классы и поступить на инженерный факультет университета. Оно дало импульс основать собственную аэрокосмическую компанию, изобрести Двигатель и построить первый межзвездный корабль. Именно то самое лето вдохновило простого деревенского паренька взойти на Дарьенские высоты и подарить человечеству звезды.

С легким удивлением он понял, что пристегнулся ремнями к кушетке.

А потом, будто не отдавая себе отчет, нажал кнопку зажигания двигателей первой ступени.

Как только это произошло, переданные по наследству данные, закодированные в его генах, запустили цепную реакцию в мозгу. В яркой вспышке озарения Ларкин осознал, кто он на самом деле, почему он создал космический двигатель, почему построил корабли, почему выбрал звезду Барнарда и, наконец, почему отменил запуск корабля…

Инопланетный Бальбоа все же выбрался из своих «доспехов». Он отыскал поблизости деревенскую девушку, с чьей помощью — в лице своего наследника — мог бы когда-нибудь вернуться домой.

Несмотря на удивительное сходство с людьми, пилот предполагал, что союз с земной женщиной не гарантирует ему потомства. Но то была единственная соломинка, за которую он ухватился.

Позже, не зная, что девушка будет слишком напугана, чтобы выдать его, он заполз обратно в свою могилу — умирать. А может, умирать он начал сразу после приземления.

Этого Ларкин никогда не узнает. Да и к чему?

Первая ступень успешно отошла. Он улыбнулся и произнес последние слова, обращенные к Земле:

— Центр управления? Это Ларкин. Я возвращаюсь домой!

БЫТИЕ 500