Революция

Он сделал осторожный шаг, будто опасался меня спугнуть. Убедившись, что я не двигаюсь с места, он приблизился еще на несколько шагов, пока не оказался напротив. Мои глаза были где-то на уровне его груди, и ему пришлось наклонить голову. Мы смотрели друг на друга (в иное время я бы залюбовалась его зелеными глазами). Хейден не протягивал рук и больше не пытался меня обнимать.

– Эх, хотел бы я, чтобы все было не так, – прошептал он. – Но это так.

Я молчала. Мною по-прежнему владело странное спокойствие. Глаза Хейдена умоляли о прощении. Мне и самой отчаянно хотелось его простить. Я слышала, как колотится его сердце, ощущала жар его разгоряченного тела, понимала, как он жаждал, чтобы я сделала хоть шаг к примирению. Но этого я не могла, невзирая на желание его простить.

– Грейс, я так сильно тебя люблю.

Внутри у меня вспыхнула крохотная искорка, но холод тут же погасил ее, навалившись со всех сторон.

– Я знаю, что тебе больно, что ты сожалеешь и не хотел такого развития событий.

Я прикрыла глаза, а когда открыла снова, лицо Хейдена оказалось еще ближе.

– И ты знаешь, что я тебя люблю, но…

Мое «но» раздавило затеплившуюся в нем надежду. Лицо Хейдена помрачнело. Я шагнула назад, отчего он ссутулился, натужно выдохнув.

– Но простить это я не могу, – призналась я. – Не исключено, что ты косвенно ускорил смерть моего отца. Такое тоже не забывается.

– Грейс…

Я отошла еще на шаг. Боль, давшая мне передышку, вдруг навалилась со всей силой. При виде сокрушенного лица Хейдена у меня сдавило сердце.

– Нет, Хейден, – дрожащим, срывающимся голосом ответила я на его молчаливый вопрос о прощении. – Не могу.

Глава 16. Раздумья

ХЕЙДЕН

«Нет, Хейден. Не могу».

«Не могу».

«Не могу».

«Нет, Хейден…»

«Не могу».

Я прирос к полу, а в голове продолжало звучать эхо слов Грейс. Я не знал, сколько минут или часов назад она ушла. Мозг утратил способность отмечать время. В нем застыла жуткая картина ее ухода. Раздавленная, полная жуткого недоверия ко мне, Грейс повернулась и ушла. Вместе с ее последними словами в ушах стоял скрип приоткрывшейся двери и глухой стук, когда дверь закрылась снаружи, подчеркнув реальность ее ухода.

Сколько раз мне еще придется смотреть, как она уходит от меня? Сколько таких пыток я смогу выдержать, прежде чем потеряю ее навсегда? У нас и раньше бывали стычки, мы и раньше бросали друг другу злые и обидные слова, но все это длилось совсем недолго. Единственной крупной проверкой наших отношений была моя насильственная отправка Грейс в ее родной лагерь, откуда потом она вернулась. Я считал испытание завершившимся. Однако сегодняшняя наша размолвка была непохожа на все предыдущие.

Мои тогдашние действия не имели ничего общего с заботой о Грейс, и вряд ли я сумею легко уладить этот конфликт. Все вдруг стало зыбким и неопределенным. В животе появилась отвратительная тяжесть, а каждый вдох и выдох сопровождались болезненной тревожностью. Думать связно я не мог; все крутилось вокруг моей явной вины, отчего делалось еще муторнее. Грейс была абсолютно права, и у меня бы язык не повернулся упрекнуть ее за уход. Я ускорил смерть ее отца. Раньше она с легкостью меня прощала. А сейчас… Сейчас ей понадобится гораздо больше времени, если она вообще сможет меня простить. Я был косвенно виноват в смерти Селта и даже не пытался это отрицать.

«Нет, Хейден. Не могу».

Я зажмурился, провел ладонью по лицу и протяжно выдохнул. Все во мне кричало, требуя броситься за нею, догнать, успокоить и постараться объяснить, почему я действовал именно так. Но я знал: это не поможет. Грейс не желала меня видеть, о чем с предельной ясностью сказала перед уходом. Она выглядела так, словно ей нанесли удар в больное место. Мог ли я что-то исправить, если сам и нанес ей этот удар?

Самое отвратительное – я не знал, во что это выльется. Может, ей нужно было просто побродить одной, преодолевая захлестывающую ненависть ко мне? Сколько времени она хотела провести без меня? Одну ночь? Неделю? Месяц? К горлу подступила тошнота. Чувствовалось, меня вот-вот вывернет. И тут в мозгу мелькнуло: «А что, если Грейс решила порвать со мной навсегда?»

Мысль была настолько чудовищной, что я тут же запретил себе думать об этом. Через какое-то время Грейс обязательно поймет: у меня не было выбора.

Я не мог действовать по-другому. Одновременно наткнуться на грейстоунцев и Зверей… В том хаосе было вообще невозможно понять, что к чему. Успевай поворачиваться, а не думать о возможных последствиях. Только потом, когда мы выбрались оттуда, до меня дошло, чтó я натворил и к чему это может привести. Но у меня не хватило духу выложить Грейс свои вялые объяснения. Никакие мои слова не могли изменить упрямого факта. Я был косвенно виновен в смерти ее отца и ненавидел себя за это.

Сейчас я мог лишь ждать и отчаянно надеяться, что Грейс, проведя какое-то время наедине со своими мыслями, посмотрит на случившееся по-иному. Я подожду, пока она сама не будет готова. Я слишком уважал и любил ее, чтобы торопить ее возвращение.

Если она вообще когда-нибудь захочет вернуться.