Революция и Гражданская война в России 1917—1922

Надо сказать, что, несмотря на многие ошибки большевиков, ни главные буржуазные партии, ни тем более монархисты не смогли извлечь из этих ошибок сколько-нибудь ощутимую выгоду. Позиции правых партий усилились весной 1918 года главным образом в казачьих районах, где до 1917 года никакие левые партии не имели влияния. Поэтому ошибками первых органов советской власти на Дону и Кубани воспользовались именно правые партии – кадеты и монархисты. Уже в мае 1918 года вся почти Донская область оказалась, не без поддержки германских войск, под властью генерала П. Краснова, на Дону и на Кубани формировалась Добровольческая армия, основу которой составляло офицерство. В полную силу эти отряды и армии заявили о себе к концу 1918 года, после военного переворота в Омске и прихода к власти в Сибири адмирала А. Колчака. Пока же, в мае и июне 1918 года, просчеты и ошибки большевиков давали новые политические шансы для таких партий, как меньшевики и эсеры.

Об эсерах, впрочем, уже нельзя было говорить как о единой партии: эта партия раскололась на левых и правых эсеров. Положение правых эсеров было таково, что во многих губерниях в их организациях почти не осталось рядовых членов. В уездах, где еще год назад имелись большие по тем временам организации правых эсеров, после разгона Учредительного собрания сохранились порой лишь небольшие группы в 10 или 20 человек. Правым эсерам приходилось прекращать издание своих газет и свертывать свою активную деятельность.

Усилился разброд и среди меньшевиков, после Октября небольшое правое крыло этой партии во главе с А. Потресовым настаивало на проведении вооруженной борьбы с большевиками. «Неосновательна надежда, что большевиков можно причесать, – заявлял А. Потресов. – Большевизм тем и характерен, что он никогда не позволял себя причесывать. Он непоколебим. Его можно сломить, но согнуть нельзя. А чтобы сгибать могли мы – это смешно»[186]. Еще осенью 1917 года партия меньшевиков была почти стерта с политической арены России. На выборах в Учредительное собрание меньшевики получили менее 2 процентов голосов.

Однако с весны 1918 года положение меньшевиков начало меняться. С усилением голода и ухудшением общего экономического положения в стране часть рабочих, в том числе и в Петрограде, стала снова прислушиваться к голосам меньшевиков. Вместе с эсерами они выдвинули идею Всероссийского рабочего съезда, который можно было бы противопоставить Советам.

И в центре и в регионах активнее стали вести себя правые эсеры. С 7 по 14 мая 1918 года в Москве проходил 8-й совет партии правых эсеров. После ожесточенных прений этот совет провозгласил основной линией партии подготовку вооруженного восстания против большевиков и их СНК и образование демократического правительства, избранного Учредительным собранием. Эсеровский совет высказался за продолжение войны с Германией и восстановление коалиции с Антантой.

Наиболее важной для судеб страны в те месяцы была позиция левых эсеров, так как именно за этой партией шли тогда большие массы крестьянства и городской мелкой буржуазии. Эта партия после Бреста вышла из состава СНК, но ее представители продолжали работать в ряде органов СНК и ВЦИК, даже в ВЧК, а также среди командного состава молодой Красной армии.

Заявляли о себе и анархисты. Они также усилили весной 1918 года свою агитацию. Их главным требованием в это время был призыв передать свою власть в стране профессиональным союзам и считать именно Всероссийский совет профессиональных союзов высшим органом власти в РСФСР.

Отход масс от большевиков отразился на составе IV и V Всероссийских съездов Советов, где количество большевиков уменьшалось, а левых эсеров увеличивалось. Но еще более показательными были выборы в уездные Советы. Вот сведения о партийном составе ста уездных Советов, избранных в апреле – августе 1918 года, в сравнении с составом тех же Советов на 14 марта 1918 года[187].

Можно предположить, что в более отдаленных уездах падение авторитета большевиков было более заметным, чем в центральных областях. Надо также учесть, что сам характер выборов в Советы (эти выборы не были равными) и тот факт, что большевики были все еще правящей партией, также повлиял на результаты выборов. Однако политическая тенденция была очевидна.

Особенно сильно упало влияние большевиков в производящих губерниях, где имелись излишки хлеба и куда в основном направлялись поезда Наркомпрода. Это черноземные области России, Северный Кавказ, значительная часть Поволжья и Сибирь. Это позднее признавал и В. И. Ленин. «Мы не могли, – писал он, – дать крестьянам в Сибири того, что дала им революция в России. В Сибири крестьянство не получило помещичьей земли, потому что там ее не было, и потому им легче было поверить белогвардейцам»[188]. «Сибирь, – пояснял Ленин, – край крестьян сытых, крепких и не склонных к социализму»[189]. То же самое можно было сказать и обо всех казачьих районах.