Революция, или Как произошел переворот в России

Дубенский. – Главным образом, у меня были крестьяне; высший мой подписчик, можно сказать, был сельский священник.

Председатель. – Теперь эта газета не издается?

Дубенский. – Да, она временно прекращена, потому что теперь невозможно издавать, нет бумаги.

Председатель. – Вы начали ответ на мой вопрос о том, почему вам выдавались деньги?

Дубенский. – Только потому, что газету совершенно невозможно было без этого издавать. До войны, когда были объявления, можно было издавать. Меня это дело интересовало, я находил, что народу нужно говорить, и все время говорил, главным образом, о необходимости просвещения, но по возможности не касался борьбы партий. Меня обвинял в кадетстве тот же Глинка. Произошло это вот почему. Помните, было предположение, что газета «Речь»{195} издается на финляндские деньги? Печатались и моя газета и «Речь», обе в типографии «Слова».

Председатель. – Разрешите вас просить в эту сторону не уклоняться, это нас очень далеко заведет. Так что вы были до такой степени беспартийны, что вас упрекали в кадетстве. Но позвольте вас спросить, ведь и другим издателям было тоже тяжело, почему же на вас пал такой счастливый жребий? Вы обращались к кому-нибудь с ходатайством, выхлопатывали себе эти деньги?

Дубенский. – Я обращался с ходатайством в главное управление по делам печати. Единственно, что я могу сказать, это – что у меня довольно много серьезных сочинений, например: «История России», «Картины Родины», «История Русского Солдата». Это большие сочинения; поэтому я всегда котировался среди лиц. Я никогда не был крайним, хотя я не хочу себя обелять. Одним словом, я считал, что необходимо народу говорить именно о просвещении.

Председатель. – Генерал, скажите, а что вы раньше делали? Вы изволили служить по коннозаводству, а ваше основное занятие?

Дубенский. – Я долго служил в генеральном штабе.

Председатель. – Вы кончили академию генерального штаба?

Дубенский. – Не кончил по болезни. Несмотря на то, что я не кончил, я был назначен в генеральный штаб по распоряжению генерала Обручева{196}. 20 лет я был делопроизводителем мобилизационного отдела. Ко мне хорошо относился генерал Обручев и благодаря ему я принял участие в литературе, был секретарем «Русского Инвалида», написал «Коннозаводство и перевозочные средства», по которому до сих пор учатся в академии. Генерал Обручев, вместе с благословением, сказал мне, что нужно издавать «Народную Газету». Но мне на это ни копейки не дали.

Председатель. – Так что ясно, что главная ваша служба протекала в генеральном штабе, и затем вы попутно занимались литературой. Позвольте вернуться к тому моменту наших объяснений, когда вы были назначены сопровождать высочайшие поезда. Когда же вы начали сопровождать отрекшегося императора?

Дубенский. – В 1914 году.

Председатель. – Вы изволили быть назначены в сентябре?

Дубенский. – В октябре.

Председатель. – Это его поездка с 21 октября по 2 ноября?

Дубенский. – Эта поездка в первом томе описана. Позвольте сказать, что во всех этих изданиях я не был материально заинтересован: они производились на казенный счет, проверял министр двора, а деньги шли в распоряжение бывшей императрицы.

Председатель. – Позвольте теперь задать вам общий вопрос, потому что вы, как лицо, причастное к литературе, и лицо, слушавшее лекции в академии генерального штаба, вероятно, можете на него ответить. Что вам известно о политических течениях того времени, насколько эти политические течения и события отражались в том кругу, к которому вы принадлежали? Иначе сказать, восстановите в вашей памяти главнейшие моменты политической жизни России последнего времени, хотя бы те, о которых вы осведомлялись, сопровождая высочайшие поезда. Скажите нам, как они воспринимались окружающими вас лицами?