Революция микрондов

Звуки её голоса, подхваченные вихрями моей плазмы, стали заполнять комнату невиданными для неё предметами и явлениями. Комната была слишком маленькой, чтоб показать Каламбии весь спектр моей плазменной силы, преобразовывающей пространство в картины прошлого, объясняющей суть моего существа и мою миссию, а теперь и мои чувства к ней… К сожалению, физический мозг женщины не мог объять весь спектральный поток и узреть уровень нашей эволюции, которую мы мерили грандиозными мечтами, исполненными, например, в ней же.

Она видела только сказочную игру света, слышала чудесную музыку, понимая, что не может оценить исполненную мною поэму из волн и цветов, что я создал в её честь. Тогда она попросила показать ей историю нашего появления в этом уголке Вселенной.

Если бы не купол, моя плазма оживила бы этот город, чтоб в лицах разыграть настоящий театр с нашим отправлением из дома, поиском этого нового пристанища, зарождением микрондов.

– Спрайт, – указала она пальцем на взорвавшегося в небе меня в тот миг, когда одна моя часть превратилась в Солнце, греющее Ад и по сей день.

Да, спрайтами называли наши появления на коре, не в силах уразуметь преображение плазмы в любые объекты, например, огненные протуберанцы, или распад на элементарные частицы, как это произошло с собратьями.

– Фарысферы! – Каламбия прочла мое последнее сообщение. – Файрфолы! Как в детской игре мячиками, играющими по своим правилам, – она захлопала в ладоши, будто ребенок, увидев разноцветные шары, плазмоиды, которые собравшись воедино, рождали новое пространство, имеющее свою собственную энергию и интеллект, нашу Радугу, с которой мы домчались до этих тёмных ширей и озарили «Новым светом».

Огромным мощным телом являлся наш корабль, состоящий из плазмических фар в виде сфер, где каждый из нас, ангелов света, хранил и увеличивал свою волну, вибрируя на своей и одновременно подпитывая общую. Космическая музыка, тянущая нейронные сети из нашей родины сюда, в Ад, Тартар и Гелиос. Купол отрезал Ад, превратив нервные окончания в светящиеся оголенные точки, с коры видимые и названные звёздами. Эти нервы-звёзды до сих пор пульсировали, как это бывает у отрезанной конечности, которая всё ещё пытается соединить ткани, подпитать, двигать… Но бесполезно. Живое, физическое, взращенное нашей энергией, например, гигантские кремниевые станции, люди назвали их деревьями, отрубленные от космического мозга, безжизненно валялись на коре, своим гниением поддерживая примитивную жизнь.

– Мой Бог, – восхитилась Каламбия, осознав, что всё вокруг живое и представляет собой конгломерат, то есть Вселенную из микро- и микроорганизмов, которые, по сути, являются единым целым.

– Нас было 666 светящихся, самых мощных во Вселенной фар, могущих каждый стать Гелиосом, чтоб родить свою галактику. Мы отправились на поиски тёмной тверди, дабы и ей дать шанс стать светом, волной, звуком, песней. Чем только пожелает она быть, – я послал ей целый спектр образов, который долетел до неё и растаял на видения.

– А как же мы? – переспросила она и получила маячок с краткой историей оживления тверди.

– Их надо спасти, – просто сказала она после непродолжительного молчания, увидев какая страшная катастрофа произошла с её родиной и в какой Ад превратилась Земля. Этот Ад вместе с куцоками, человеками и людьми, подлежал тотальному уничтожению, как только купол откроется и мои собратья придут. Сначала уничтожат врага, а потом и его наследие. Жизнь куцоков продолжалась только потому, что в ней нуждались паразиты. Ангелам не нужны были их сломанные изуродованные аватары.

Её лицо посуровело, наблюдая за мною, о встрече с которым она мечтала с детства. Мой приход ждали её предки, но не дождались. И теперь становилось понятным, что это только отсрочило их гибель.

– Этой жизнью ничего не заканчивается, – сказала она вслед моим печальным мыслям о судьбе человечества, которое терпело всё это время и надеялось на нас, как на единственное спасение. Правда, не ангелами света мы должны были бы предстать.

– Да, – согласился я, но уже не голосом, а тем, что жило в ней.

Я передал ей обзор вероятности грядущих ужасных событий, где весь мегаполис и половина Земли скоро будут объяты огнём и токсичными газами. А также ради чего я спустился с неба на землю – остановить прорыв врагов сквозь купол и нападение на другие миры. Не забыл показать наши подтверждённые теперь догадки о хранимом потенциале братьев в телах Каламбии и её дочерей. Она посмотрела на маленькую пуговицу на моей ладони. Вибрирующий, готовый к распаковке агрегат, который до последнего кванта всосёт изначальную плазму. А на орбите уже ждало оружие, которому не хватало заряда для удара.

– Я пришёл за чудом, и оно жило в тебе, – неслышно ответил я на немой вопрос, освещая планы на другое разветвление реальности, которое мне тоже до конца не было ясно. И попросил собраться. Вместе с детьми мы должны переместиться на орбиту или на небо, как снилось ей с детства.

– Ты убьёшь нас? – спросила она, печально дотрагиваясь до куска плоти доктора, что догорал у её тела.