Революция. От битвы на реке Бойн до Ватерлоо

Члены Концертного общества старинной музыки были независимыми музыкантами, которые более не были связаны обязательствами с королевским двором или церковью. Феодальные отношения изжили себя, и порой это имело неожиданные последствия. Так, Гайдн после строгости двора венгерских князей Эстерхази[154] был потрясен щедростью гонораров в Лондоне: композитор получал заоблачные суммы за концерты и индивидуальные заказы. Заработав в 1794 году 800 фунтов за концерт, он заметил: «Такое возможно лишь в Англии». В пересчете на современные деньги эта сумма составляет 45 000 фунтов. Это был символ новой музыкальной культуры.

Первая профессиональная серия абонементных концертов состоялась в 1760-х годах – в то же время, что и первые открытые выставки в Лондоне. Уже в 1770-х на Ганновер-сквер был построен концертный зал, а вместе с ним и Пантеон на Оксфорд-стрит, управляющий которым и пригласил Гайдна в Лондон. Наступило время, когда во многих крупных и мелких городах появились свои оркестры.

Еще один символ новой культуры возник в весьма неожиданном месте – в окрестностях Кларкенуэлла, где в Джерусалем-пэсседж угольщик Томас Бриттон организовал серию еженедельных музыкальных, вокальных и инструментальных концертов, которые вскоре стали считаться «лучшими в городе». Томас Бриттон был предпринимателем, над складом он оборудовал музыкальное пространство, где самые выдающиеся композиторы и инструменталисты того времени исполняли концерты для благодарной публики. Признание и признательность музыкантам выражали зрители всех сословий.

Разумеется, музыка всегда была частью общественной жизни. Англию XVI века называли «гнездом поющих птиц». Однако в XVIII веке музыкальная культура приобрела более формальную структуру. Музыкальные представления перестали быть теми кулуарными импровизированными концертами, в которых участвовал Сэмюэл Пипс[155]. Теперь без музыки не обходились увеселительные и чайные сады, оздоровительные курорты и театры, маскарады и светские собрания. На музыкальных вечерах играли на спинете и клавесине – камерная музыка стала модным развлечением. Музыкальные клубы и залы оказались новой ареной для профессиональных музыкантов; певцы-любители, собиравшиеся вокруг стола в гостиной, уже были не в моде. В XVIII веке музыка составляла естественный и неизбежный аккомпанемент различных общественных собраний. Она дарила удовольствие, заставляя забыть о долге и отвлечься от глубоких размышлений. На концерте, в театре, на балете или во время представления вас неизменно окружали звуки скрипки и альта. Порой они звучали даже в модных магазинах и кофейнях. Сэмюэл Джонсон называл этих музыкантов «альтистами».

19 Призыв к свободе

Восшествие на трон Георга III осенью 1760 года ознаменовалось большими переменами в английской монархии. Это был первый король Ганноверской династии, который родился и получил образование в Англии и не имел сильного немецкого акцента, которым славились его предшественники. Готовясь вступить на престол, в набросках своей речи к парламенту он писал: «Я горжусь тем, что я британец; и наивысшее счастье для меня всегда будет состоять в том, чтобы повышать благосостояние народа, чью преданность и любовь я считаю величайшей и самой надежной гарантией моего правления». Речь, без сомнения написанная секретарем, была исключительно эмоциональной. Вскоре эти слова предстояло подкрепить делом.

Вступление на престол Георга пришлось на пик военной кампании Питта, которая продолжалась четыре года и уже дала Англии неоспоримые преимущества. Однако новый король одинаково ненавидел войну и Питта. И то и другое ассоциировалось у него с дедом – Георгом II, с которым он враждовал едва ли не с тех пор, как научился говорить и аргументировать свою точку зрения. Георг III полагал, что его дед был «королем в оковах», заложником алчных и лживых министров. Новоиспеченный монарх считал, что Питт использовал его деда и отца, Фредерика, принца Уэльского, чтобы пробраться в королевские покои. Георг III называл министра обладателем «самого черного из сердец» и сравнивал его со «змеей в высокой траве». Неудивительно, что Георг пошел своим путем в деле управления государством. Говорят, его мать часто наставляла его: «Георг, будь королем!» И послушный сын не имел ни малейшего желания разочаровывать мать. Чувство долга неотступно преследовало его всю жизнь.