Революция отвергает своих детей

«Признание необходимости тесного экономического и культурного сотрудничества с Советским Союзом не означает отказа от самостоятельной политики, а наличие немецкой политической линии не означает проведения антисоветской пропагандной травли».

Но Отто Гротеволь пошел в своем докладе дальше:

«Мощь нового демократического порядка, создавшегося в Восточной и Юго–Восточной Европе, а также в советской зоне оккупации, базируется, кроме всего прочего, на поддержке Советского Союза».

Уже на следующий день я ощутил значение этого заявления для практической политики. В большом политическом докладе Вильгельм Пик выразил свое отношение к проблеме, доставлявшей нам тогда много трудностей — к проблеме демонтажа.

В начале 1947 года маршал Соколовский торжественно заверил руководство СЕПГ в том, что демонтаж окончен. На последовавших массовых митингах это обстоятельство праздновалось как победа и успех СЕПГ и сопровождалось верноподданническими заверениями благодарности в адрес великодушной СВАГ (Советская Военная Администрация Германии).

Но через несколько недель демонтаж начался снова. Это было открытое нарушение обещания. В партии стали раздаваться голоса, требующие, чтобы в этом особом случае, пусть в вежливой и скромной форме, партия отмежевалась от демонтажа.

Но нам и этого не разрешили. Партработники, выступавшие на фабриках и на открытых собраниях, находились в безвыходном положении.

На II партсъезде Пик должен был даже оправдать это нарушение обещания:

«ЦК партии приняло это великодушное обещание СВАГ с чувством величайшей благодарности и оценило его, как доказательство доверия к немецкому народу.

В последнее время, однако, стали известны случаи дальнейшего демонтажа, так, например, демонтаж железнодорожных путей, вызвавший серьезные затруднения в товаро–пассажирском сообщении. В указанном случае мы также ходатайствовали о максимальном сокращении демонтажа. По заявлению маршала Соколовского, демонтаж машин на некоторых шахтах не следует считать возобновлением демонтажа, как такового, это лишь окончание демонтажа оборудования шахт, запланированного раньше и временно приостановленного …»

Эти слова были встречены ледяным молчанием. Все присутствующие знали, что дело обстоит совершенно иначе, чем это изображал Пик, потому что как раз в это время демонтаж снова шел полным ходом. Его заявление показало мне, насколько мы связаны решениями и постановлениями СВАГ во всех вопросах, касающихся практической политики сегодняшнего дня. Тесная связь с Советским Союзом — в отличие от 1945–1946 годов — была, наконец, декларирована открыто.

Это было на третий день съезда. Из‑за стола президиума поднялся Герман Матерн и крикнул в зал:

— А теперь я выполню почетную задачу и присоединяю ко многочисленным интернациональным приветствиям самоe значительное приветствие съезду партии.

И он прочел советское приветствие, подписанное Сусловым, секретарем ЦК ВКП(б).

Взгляды всех обратились к ложе, в которой сидел гость партсъезда — Суслов. Суслов встал и воскликнул по–немецки:

— Да здравствует Социалистическая единая партия Германии!

Когда аплодисменты затихли, Матерн воскликнул:

— Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза! Да здравствует её Центральный комитет! Да здравствует их вождь Сталин!

За полтора года со времени объединительного съезда партии СЕПГ сильно изменилась. На объединительном съезде такое приветствие было бы еще немыслимым…

В воскресенье после партсъезда я ехал в автомашине с одним из наиболее видных членов СЕПГ. Мы могли говорить с глазу на глаз и я решил не упускать этой возможности.

— Говоря между нами, тебе, конечно, известно, что демонтажные работы идут полным ходом. Переговоры об их прекращении проводились от имени партии и нами пропагандировались. Ты себе можешь представить, что это для нас сейчас означает? Разве действительно нет никакой возможности добиться прекращения демонтажа, или разве не может партия хотя бы официально от него отмежеваться? Он спокойно посмотрел на меня: