Revolution "M" (СИ)

- У меня развивается стокгольмский синдром, ты спасаешь меня, выводишь меня отсюда, я привожу тебя к своему лагерю, а там ты либо один сматываешься обратно, либо снова со мной, потому что я не смогу оказать тебе сопротивления, - признаваться в собственной слабости оказалось неожиданно тошно, - либо ты убиваешь меня и может даже приходишь в лагерь с трагическими известиями.

Монро чуть наклонил голову набок, ожидая реакции.

К его удивлению на лице Штрауссера не отобразилось злости, досады или поддельного изумления. Вместо этого Уилл закатил глаза.

- Обязательно. Именно так я и поступлю, - бросил он, перешагивая через пыльный порог и протискиваясь в туннель мимо Монро. – Решишь, что будешь делать, когда мы отсюда выберемся.

И он просто пошел дальше, не оборачиваясь и не проверяя, следует ли за ним Басс.

А Басс между неопределенностью и определенностью впервые в жизни выбрал неопределенность и закрыл за собой дверь.

Земляные стены пропахли сыростью и плесенью, а с потолка капала вода. Где-то в полумраке впереди пробежало что-то небольшого размера – скорее всего, крыса.

Монро почти забыл о том, с каким трудом дается каждый шаг. Земля говорила о свободе – свободе от давящих каменных стен, свободе от всего мрака, что остался за его спиной.

И когда впереди показался сумеречный свет – настоящий свет, а не свет огня, Штрауссер отбросил факел на влажную землю.

Себастьян не мог поверить, даже когда вслед за Уиллом выбрался из-под осевшего свода на прохладный ночной воздух.

Кругом чернел лес. Где-то невдалеке перекликались птицы. Тихо шелестели на ветру казавшиеся фиолетовыми в темноте листья.

Монро коснулся рукой ствола дерева – теплого, шершавого и сюрреалистично реального наощупь – и вдохнул свежий воздух, от которого так давно успел отвыкнуть, полной грудью.

В ушах мгновенно зазвенело, перед глазами вновь поднялся серый туман, а в верхней части живота вспыхнуло огнем.

Мир снова рухнул в темноту.

========== III-Глава XXV: Майлз. Reminder ==========

Майлз сидел на складном стуле, съехав по спинке на край сиденья и сложив руки на груди. Или, скорее, обнимая себе руками, потому что костяшки его пальцев, судорожно вцепившихся в одежду, побелели от напряжения.

Он сидел, сощурив покрасневшие от долгого не-сна глаза, и до черных мух перед взором всматривался в бледное, осунувшееся лицо друга. Брата, которого он опять не уберег. Которого не спас, и которого теперь в любою секунду может потерять.

Между каждым тяжелым вдохом и выдохом на палатку обрушивалась немая тишина, и Мэтисон принимался считать удары собственного сердца, пытаясь не думать о том, что следующего вдоха может никогда не услышать.

Этой ночью Лекс долго молчал, перед тем как тихо сказать ему, что он не знает, что здесь можно сделать. Рана на боку - Майлз в очередной раз болезненно сжался - была зашита профессионально и оттого не воспалилась. Ни в один из многочисленных порезов не попала инфекция.

Жар все равно не спал даже к утру.

Ночью Лекс сказал, что все дело в пережитом стрессе.

Майлз не знал, стоит ли ему верить.

Он прогнал всех, кто пытался прийти - Киплинга, Фабера, Тома и даже Джулию, которая почти рвалась к палатке и зло шипела на его отказ. Мэтисон готов был поклясться, что видел в ее глазах слезы.

Когда сутки назад он увидел Тома, выходящего, а вернее, выбегающего из леса с кем-то на руках, он был готов пристрелить мужчину на месте за то, что тот сумел вытащить свою жену и бросил Джереми на произвол судьбы. Минута ярости сменилась удивлением, когда он понял, что женщина, которую Том несет на руках, черноволоса. Удивление перетекло в смятение, когда Невилл вошел в распахнутые для него ворота, и женщина оказалась молодой девушкой.

- Майлз, - кивнул Том так, как будто он никуда и не отлучался. - Ты сказал, что главное - хороший заложник, что подойдет “кто угодно”. Это дочь их лидера, Криса Стюарта. Я очень сожалею, что мне пришлось ударить ее затем, чтобы она прекратила все попытки к сопротивлению.

У Мэтисона сердце пропустило удар. “Даже если это будет ребенок” - да, он сказал это тогда.

Но он никогда не думал, что все действительно обернется так… Так грязно и низко.

- Я не просил брать заложников, - сглотнув вставший в горле тугой ком, ответил Майлз.

- Если бы я не ослушался вашего приказа, генерал, - отчеканил Том, - мы были бы мертвы, а вы не получили второго шанса на разведку.

Том был прав, Том выполнил больше, чем приказ, - Майлз тогда решил, что, возможно, Том спас им всю операцию, обезопасив Басса и Джулию и дав в руку Мэтисону самый крупный козырь.

Эльза - так ее, кажется, назвал Том, - была перемещена в дом, в наиболее благоприятные условия для существования, если таковые могли быть в плену, под контроль и опеку Кипа и обоих Фаберов.

Неверящего в реальность происходящего Джейсона часом позже забрали родители.

Майлз поменял позу на стуле, перекидывая ногу через ногу, но не разжимая сцепления рук, и пару раз моргнул, крепко зажмуриваясь, чтобы прогнать желавший смести его сознание сон.