Читаем Режь, чтобы жить. Часть 2 (СИ) полностью

- Да мне похуй, - прорычал Крюковолк. - Она напала на моё предприятие. Натравила свою чёртову собаку на моих клиентов. Тебе повезло, что меня там не было, шлюха. - Мрак пристально посмотрел на Суку, потом ответил Крюковолку.

- Это риск, с которым приходится считаться, занимаясь бизнесом в Броктон Бей. На твоём пути могут встать кейпы, не важно, герои они или злодеи.

- Это вопрос уважения. Мы не воюем, но вы хотите похерить мой бизнес? Сначала сообщите, в чём ваша проблема. Позвольте мне самому решить, хочу ли я переместить свой бизнес.

- Ты имеешь в виду, предупредить тебя, что я иду, - выплюнула слова Сука. - Это, самая тупая хуйня, которую я когда-либо слышала. Чтоб ты знал, переехать в другое место недостаточно. Если ты откроешь новую арену для собачьих боёв, я также её разнесу. - Хм, а команда то, похоже не в курсе, чем собако-любка в свободное время промышляет.

- Является ли это объявлением войны, Неформалы? Если вы помните, мы согласились на перемирие, - он был совершенно спокоен, абсолютный контраст по сравнению с Крюковолком. Тот настолько кипел от подавляемого гнева, что казалось стоит пукнуть и он прыгнет через столы, чтобы напасть на Суку.

- Мы не заинтересованы в войне, но я не собираюсь мешать своему товарищу по команде делать то, что она должна делать. - Мрак настолько погрузился в тьму, что было не понятно, толи он башкой машет, толи тьма сильно колыхается.

- Ты хочешь сказать, что не можешь остановить своего подчинённого, - резюмировал Кайзер. Мрак заглох, сразу с ответом он найтись не смог.

- Нет ничего необычного в том, что у кейпа есть любимое животное. Ты должен знать это как никто другой. Как твои люди отреагируют, если ты запретишь им пиздить гомиков, Кайзер? - Мрак подался вперед.

- Я бы не стал такого делать.

- Точно. То же и с ней. Если до неё дойдёт слух, что ты издеваешься над собаками, она вздрючит тебя. Все это знают.

- Я на такое не обращаю внимания. Я больше люблю кошечек, - двусмысленный комментарий вызвал несколько смешков.

- Да кошки, это хорошо, даже духи смерти говорят, что любят кошек. - Смешки прекратились и на меня стали смотреть странно, ну и похуй, я кошатник, кто посмеет возразить.

- Я считаю, что таким вопросам стоит уделять внимание, особенно если они приводят к ситуациям вроде этой. - твёрдо ответил Мрак.

- Я наделяю своих подчиненных полномочиями, и доверяю им собирать не самую важную информацию. Крюковолка до недавнего времени не было в городе. Должно быть, он об этом не слышал. - Серьезно? это звучало менее натурально, чем пожелание хорошего дня, от кассирши в уолмарте.

- Я хотел бы решить дело миром, - повторил Мрак. Кайзер покачал головой, с отчетливым звуком металлического скрежета.

- Мир всегда предпочтительней, но я не могу проигнорировать такое оскорбление. Прежде, чем мы забудем об этом, мы должны получить возмещение ущерба. Деньги или кровь. Выбор за тобой.

- Тогда давайте остановимся на этом, пока мы не сможем уделить этому вопросу всё наше внимание, - сказал Мрак, за столиком Имперцев, казалось собралась негативная аура. - Сейчас перемирие, и мы снова встретимся, когда будет более или менее решена проблема беспорядков. - он обернулся к другим сидящим за столом для подтверждения.

- Мы согласны, - ответил Выверт. Трещина кивнула.

- Что скажешь? - спросил Мрак, Кайзера. - Отложим вопрос?

- Ладно. Мы обсудим это на нашей следующей встрече. - Кайзер покивал и сделал знак за спину и сидящие там слегка расслабились.

- Решено. Что-то ещё? - спросил Выверт. - Проблемы, переговоры, просьбы?

- У меня еще маленькая вставка, - Некоторые начали смотреть на меня, с выражением "Как же ты достал". - Хочу напомнить Неформалам, что в следующий раз когда их занесет, на нашу территорию, они прямиком отправятся в больницу, не забывайте об этом.

- Еще что нибудь? - Выверт кажется уже слегка отчаялся свалить от сюда по быстрому. - Тогда давайте закончим встречу. Спасибо, что пришли. Трещина, могу я переброситься с тобой парой слов, прежде, чем ты уйдёшь?

Раздался скрип стульев об пол, люди вставали из-за столов, кроме Трещины и Выверта. Группа Толкача направилась к двери, чтобы сразу уйти, Кайзер и Чистота подошли к столу, где сидели с напитками их подчиненные. Скитальцы слонялись без дела вокруг своего стола, не усаживаясь, но и не уходя. Я с Лунгом, так же поспешил убраться из этой помойки, вдруг Барыги по пути успеют нарваться, но нет, когда мы уже вышли их и след простыл. Чтобы не возникало лишних вопросов, я и Лунг пошли разными путями, не хватало чтобы пошли слухи о прямом сотрудничестве между АПП и Союзом. В мастерскую я добрался без сопутствующих приключений, эх где мои супергеройские будни....

Раздался долгий и пронзительный звуковой сигнал, за которым было едва слышно, как кто-то прокашлялся.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

Александр Александрович Зимин

Литературоведение / Научная литература / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Прочая научная литература / Древние книги
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги