Читаем Режь, чтобы жить. Часть 2 (СИ) полностью

- Она захотела попить, а я стою в очереди, пока она... ага, вот и она. - Алан оглянулся и нашел взглядом идущую к нам Эмму. К нам присоединилась Эмма, в одной руке она держала бутылку с диетическим Спрайтом, как будто ей сильно поможет, если вместо сахара там будет коктейль для убийства печени. На мгновение она выглядела удивленной, увидев меня, но потом улыбнулась.

- Привет, Тейлор. - На несколько мгновений повисла неловкая тишина, преувеличенно радостная морда Эммы стала более натянутой.

- Ага. - Не уж то считает, что я буду ей подыгрывать.

- Нам надо снова начать общаться, Денни, - отец Эммы улыбнулся. - Возможно, ты мог бы как-нибудь приехать на барбекю. Когда станет немного теплее, погода для этого будет идеальной.

- Я с удовольствием, - согласился Денни, предатель, хомячил мои шашлыки так, что аж морда трескалась и ладно бы к бабе какой поперся, так нет к этому повелителю горелых катлет.

- Как твоя работа?

- И лучше, и хуже. Есть работа для докеров, уборка и восстановительные работы, и это хорошо, но основной проект простаивает.

- А твои проекты? Паром?

- Я смирился с тем, что придётся несколько месяцев подождать, прежде, чем я снова смогу развернуться в полную силу. Летом выборы мэра, осенью выборы в муниципальный совет. Надеюсь увидеть несколько новых лиц, людей, которые не станут особо сопротивляться, запуску парома. Я вообще не понимаю, что им не нравиться, а ладно..

- Тогда желаю тебе удачи. Ты и так знаешь, что можешь обратиться в мою фирму, если будет необходимо.

- Весьма признателен. - Только толку от тебя, адвокат по разводам. Эмма перевела своё внимание с ленивого наблюдения за героями и военными к беседе наших отцов. Мой папа увидел, что она смотрит на него и решил вовлечь её в беседу, зря он это затеял. - А Эмма всё ещё работает моделью?

- Да! - Алан гордо улыбнулся. - И даже преуспевает, но это не то, из-за чего мы сегодня здесь. Мы просто пришли на распродажу, - Алан немного хихикнул. - Моя дочь не позволяла мне расслабиться ни на секунду, как только услышала о ней.

- Ага. Мы тоже. Я имею в виду, делаем покупки. Тейлор в последнее время, слишком много времени находится либо дома, либо в мастерской и совсем забросила свой внешний вид.

- Пап...

- А, боюсь-боюсь. Но это не значит, что ты можешь шататься по округе в вещах которые порвала в одном из взрывов. - Именно так мы решили объяснять для окружающих, мою убыль личных вещей, которые отправились в сжигатель.

- Боже, ты - третий человек, из тех, кого я знаю, кто оказался затронут этим кошмаром. Один из моих партнёров восстанавливается после операции. Взрыв кристаллизовал его руку, превратил в стекло. Просто ужасно, - сказал папе Алан. - Когда же это закончится? - Пока наши отцы говорили, я и Эмма просто смотрели друг на друга. Потом Эмма улыбнулась. Это был взгляд, который Тейлор видела слишком часто за последние несколько лет. Тот высокомерный взгляд, которым она Тейлор одарила, когда она вышла из душа, и обнаружила свою одежду, спортивную и обычную, засунутой в унитаз. Ту же самую улыбку, с которой она, перед всеми, напомнила Тейлор о том, как её мать умерла.

- Эй, - Почти шепотом сказала Эмма, наклонившись ко мне. - Ты мелкая, бесполезная, уродливая дрянь, что думаешь, что свалила из нашего клоповника и все закончилось?

- Нахер иди, - Мой покер фейс её слегка обескуражил, но недостаточно.

- Или что, побежишь к мамочке плакаться, я тебя огорчу она сдохла. - Какая рожа, довольная собой. - Ты так на неё похожа, видимо она была такой же, никчемной блядью, а ты уверенна что Денни твой отец? - Звук удара был оглушающим, особенно из-за того, что она грохнулась на задницу прямо под ноги своему отцу, который выронил сумки, шикарный удар лбом в лицо. Окружающие нас люди зашевелились.

- Тейлор! - вскрикнул Денни, офигевший как и все остальные. Эмма смотрела на меня, глаза расширены, рот открыт, одну руку она прижимала к лицу, по которому текла кровь из сломанного носа, по моему лицу тоже стекала кровь, но естественно не моя. В меня кто-то вцепился и сдвинул в сторону. Призрачный Сталкер. Вклинившаяся между мной и Эммой. Её тёмно-карие глаза буравили меня из-за маски.

- За что?! - возмутился Алан. - Эмма ничего такого не сделала!

- Я случайно, мы слишком сильно, друг к другу нагнулись и меня качнуло, пол скользкий.

- Прошу её извинить, - Отец поспешил объясниться, супергероине и отцу Эммы, нужны были ответы - Она, пострадала в одном из взрывов, так что с координацией иногда возникаю проблемы.

- Здесь не место и не время для споров, - выговорила ему Призрачный Сталкер. - Если ваша дочь... нездорова, то это вы несёте за неё ответственность. - Как же тупо она смотрелась, пытаясь пристыдить Отца, который как минимум на голову её выше, мне аж злодейским смехом, захотелось затупить всю ситуацию еще больше, но видя как Дени неудобно от всей этой ситуации я решил не усугублять.

- Да ладно вам, это случайность. - Я повернулся к Барнсам и попытался еще что-то сморозить, как Призрачный Сталкер взяла меня за лицо рукой и повернула к себе, мешая при этом говорить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

Александр Александрович Зимин

Литературоведение / Научная литература / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Прочая научная литература / Древние книги
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги