Читаем Режь, чтобы жить. Часть 2 (СИ) полностью

- Кто им виноват, что пицца с доставкой, лучше чем все остальное, из того что можно в ресторане заказать.

- И не поспоришь.

- Пошли, пошли, может еще успеем до ресторана добраться, до начала комендантского часа. - Мы успели выскользнуть из Торгового центра до того как фанаты окончательно закупорили выход, уходя я заметил Батарею стоящую слегка в стороне от выхода, которая как раз что-то втолковывала Сталкеру.

Интерлюдия, Батарея.

Эта ситуация, выглядела странно еще до того, как я задала первый вопрос. Двое мужчин, которые явно не совсем понимают, что происходит и пара девушек, одна на полу и вторая, к которой прицепилась Сталкер. Обе девушки с окровавленными лицами, вся разница в том, что одна стоит, а другая нет. Сталкер вроде как пыталась, надеть на стоящую пластиковые наручники, но что-то пошло не так, а потом она бросила это занятие и потянулась к оружию, пришлось вмешаться. Облегчение на лице девушки при моем появлении, меня слегка смутило, а слова про паранойю Сталкера, слегка насторожили, особенно когда в ответ Сталкер попыталась кинуться на девушку, которая тут же объяснила, что собственно произошло. Девушка лихорадочно пытающаяся объясниться, начала скатываться в панику, а потом продемонстрировала мне руку в наручнике, который уже успела надеть на неё Сталкер. Желание тут же вмазать по больной голове Сталкера, стало почти не преодолимым и вместо того чтобы использовать специальный съемник, я использовав силу, раздавила клипсу и аккуратно сняла пластиковый наручник. А потом меня стиснули в объятьях, таких быстрых и немного детских, когда тебя пытаются обхватить дети, будто плюшевого медведя обнимают, девушка не была ребенком и сгребла меня в охапку целиком, но тут же выпустила и попросила автограф. Расписавшись в первой попавшейся бумажке, я подцепила Сталкера под руку и потянула на выход, слыша за спиной как девушка бросилась помогать подруге. Подав условный знак гвардейцам я получила свободный коридор к выходу и тут же им воспользовалась, вытянув на улицу Сталкера, отведя её немного в сторону я остановилась и развернула её к себе лицом.


- Ну и какого черта, это только что было? - Не спешащую отвечать девушку, пришлось тряхнуть.

- Эта тварь лжет, все было не так.

- Да ну, А сказать тебе как это выглядело с моей стороны? - Видя её молчание я продолжила. - С моей стороны это выглядело, как окончательно потекшая крыша у недавней мстительницы, которая наехала на человека, который ничего такого не сделал.

- Она все наврала, - Тебе то, откуда знать мне интересно. - Она специально ударила Эмму... Черт.

- Ясно, так они еще и твои знакомые. Значит ты еще и свои гражданские интересы преследовала, факт превышения полномочий и так был на лицо, а теперь еще и это.

- Какое еще превышение.

- Грубое обращение, без веских на то оснований.

- Веских это каких.

- Это горы трупов вокруг и хохочущий убийца, на самой большой куче. - Сталкер аж подавилась воздухом. - В любом другом случае, ты Обязана обращаться с человеком аккуратно, не обязательно быть вежливой, но рукоприкладство исключено.

- Какая разница.

- Большая, стоило бы ей решить, что подача жалобы важнее, чем мой автограф и сейчас, ты бы уже ехала в изолятор.

- С чего вдруг.

- А вот тех парней ты видела? - Я показала пальцем на Гвардейцев. - При жалобе на действия героя, они обязаны его изолировать, до выяснения всех обстоятельств, а если бы ты начала сопротивляться, то они бы тебя пристрелили на месте.

- Чего..

- А ты не знала, что у нас сейчас чрезвычайное положение? Опять брифинги игнорируешь? Эти парни не только имеют право, в любой непонятной ситуации открывать огонь на поражение, но и обязаны это сделать.

- Но я же, ничего такого, не сделала. - О, её наконец таки проняло.

- Ты вмешалась в абсолютно, не требующую вмешательства героя, ситуацию.

- Но она точно, сделала это специально.

- Какая разница, расквашенный нос точно не может быть причиной паники. Кроме того, как ты думаешь, если я сейчас попрошу сержанта найти мне рядового который видел ситуацию или достану записи с камер видеонаблюдения, как это будет выглядеть?

- Черт...

- Именно, не имеет значения, был умысел или нет, имеет значение только то, что ты влезла куда не надо. Так что готовься, сегодня Директор Пиггот, будет сношать тебе мозг и не вздумай попытаться свалить, ты не настолько неуловима как думаешь, а теперь вернемся к работе.

- Да мем.

- И не вздумай еще раз, так же облажаться до конца дня. Шоковый ошейник и месяц изолятора, тебе будут обеспечены и ради всего святого, не вздумай перед Директором проговориться про то, что они твои знакомые, она тебя зароет. - Сталкер молча развернулась и пошла на свой пост, опять пройдя сквозь стекло.

Конец интерлюдии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

Александр Александрович Зимин

Литературоведение / Научная литература / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Прочая научная литература / Древние книги
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги