Режим бога (Последний шаг)

— Пойдем, подлатаемся, — сказал журналист, с трудом поднимаясь с пола. — Я не хирург, но, если потерпишь, несколько стежков сделаю. Лишь бы края ран прихватить, а там уж заживет…

Бемго послушно улегся на «операционный» стол. Памятуя, как и что проделывал Элинор — не раз доводилось наблюдать за операциями на телах раненых дикарей, — Ноиро облил левую руку сначала водой, затем спиртом. Правая, примотанная к туловищу повязками, была плохим помощником.

— Давай полью на тебя, — распорядился он. — Ты мне вставишь нити в иголки, я не смогу сам.

Пока Бемго снаряжал изогнутые иглы из хромированной коробки Элинора, Ноиро обработал его раны, а потом предложил хлебнуть спирта.

— Зачем? — недоверчиво уточнил дикарь.

— Анестезия.

— Это что такое?

— Чтобы больно не было.

Кот отмахнулся:

— Шей так!

Судя по его шрамам, умело зарисованным татуировками, эта процедура была парню не в новинку. Ноиро худо-бедно заштопал самые крупные порезы, а остальные просто закрыл чистой марлей и заклеил пластырем, который тоже нашелся в запасах лекаря. Операцию Бемго перенес стоически, лишь с самые трудные моменты тихо свистя сквозь зубы и похрустывая челюстями.

— Потом Та-Дюлатар тебя красиво перешьет.

Кот засмеялся:

— У нас девушки и некрасивых любят!

— Вставай, надо прибрать тут все.

Вздохнули при виде погрома и навели порядок. Потери были немалыми: погибла треть запасов Та-Дюлатара. Однако журналист прикинул: самое важное для лекаря — это все-таки его собственная жизнь, а именно ее-то они с Бемго и спасли. А потери — это побочные эффекты, как без них?

— Как ты одолел его? — спросил Кот, садясь отдышаться.

— Кого?

— Улаха… в небе…

— Нам просто повезло, Кот.

— М.

Помолчали.

— А как мы туда попали?

— Улах призвал. Он хотел нас уничтожить, чтобы мы не помешали его марионетке здесь убить Та-Дюлатара.

— Мари…о?..

— Он овладел волей Пачо и хотел убить Та-Дюлатара его рукой. Куклу, которую водит человек, называют марионеткой. Движется она, а заставляет ее двигаться — хозяин. Понимаешь?

— А где она?

— Да Пачо и есть марионетка, Святой Доэтерий! — воскликнул Ноиро.

Кот посмотрел на него с сомнением:

— Ты чего-то не то говоришь… Пачо не кукла, он сам хотел убить Та-Дюлатара.

— Но внутри у него сидел Улах! В голове! Он управлял им!

— Улах человек, а в Пачо влез злой дух! Улах большой, где он поместится в голове Пачо, подумай!

Ноиро понял, что продолжать спор — дело бессмысленное, и махнул рукой:

— Ладно. Я пока посторожу Пачо, а ты иди за подмогой в деревню.

Связанный сидел и тихо плакал.

Бемго привел сородичей, они подобрали убитого Хата и заменили караул. Кот задержался попрощаться с Ноиро.

— Вы только там его не сильно, — попросил журналист, разжалобленный убитым видом и раскаянием Пачо. — Ты им скажи, что это ведь не он сам…

— Я скажу, но наш раванга говорит — в хорошего человека зло не войдет!

Ноиро разозлился и, едва, сдерживая резкие слова, съязвил:

— Что-то я не видел вашего мудрого равангу на серой пустоши под черной дырой!

— Не сердись, — с удивительной мягкостью примирительно ответил Бемго. — Я заступлюсь за Пачо. Но решать будут старшие.

— Зло им, видишь, не войдет в хорошего, — проворчал журналист. — Ну да, если держаться подальше от зла и делать вид, что ничего не замечаешь — может, и не войдет. Потому что такой «хороший» на самом деле хуже любого злого!

— Не сердись! Ты умный, белый. Когда-нибудь поймешь, о чем говорит наш раванга.

Кот поклонился «спящему» Элинору и выбежал под дождь.

* * *

Ноиро не дождался, когда проснется Та-Дюлатар, и, совсем обессилев, он уснул на своей лежанке в большой надежде, что зловредному шаману понадобится приличный запас времени для зализывания ран.

Журналист не видел, как лекарь вышел из оцепенения и час, не меньше, лежал, пока в его организме восстанавливались прежние функции. Потом он медленно зашевелился, сел и ссутулился, пустыми глазами глядя в пол.

Ночная бабочка колотилась в стекло окна. Где-то хохотала сова и протяжно, тоскливо кричала неведомая птица, порождая тревогу.

Элинор очнулся, зажег лампадку, взглянул на факелы, но возиться с ними не стал. Поднявшись, он с трудом поковылял за ширму к постели своего пациента и по пути заметил изрядные потери на лабораторном столе. Долгое время на размышления лекарю не понадобилось, он лишь сильнее нахмурил лоб и покачал головой.

А потом пристально смотрел в лицо своего спящего гостя, думая о чем-то своем — горьком и нерадостном, — таинственный Незнакомец с нездешним именем Кристиан Элинор.

6. Гость Незнакомца

Под утро первого дня нового года Ноиро увидел сон.