Режиссер Советского Союза

Только Пузик сбила полет моей фантазии в самом начале. Мол, не позволят нам снять первый в СССР боевик и одновременно — сериал. Надо придумывать что-то про город, и вообще отказаться от стрельбы с прочими насилиями.

Я местным кадрам верю. Поэтому предложил более универсальный аналог главного героя. Как вариант — молодого комсомольца, рекрутированного в участковые или следователи. Заодно добавить драмы, чтобы у героя были проблемы с личной жизнью. Вот и спорим с Пузик насчет методов работы нашего милиционера и его проблем с девушкой.

Оксана за дело взялась со всей страстью, критиковала мои идеи в самой жесткой манере. В итоге мы решили, что герой должен быть смесью молодого Анискина и Майка Хаммера в одном лице. Не знаю, что получится на ТВ, но писать цикл придется. Пузик сначала отбрыкивалась, но потом согласилась, что в стране жуткий дефицит подобной литературы. Кроме братьев Вайнеров, даже вспомнить некого.

Понимаю, что формально, мы — государство победившего социализма, и прочее бла-бла-бла. Но даже сейчас, чуть ли не в половине фильмов рассказывается о преступлениях, особенно экономического характера. Значит, власть в курсе проблем и пытается донести это до народа.

Но мне это неинтересно. Моя задача — создать экшен. Будто простой советский гражданин не знает, что работники торговли — жулики через одного. Еще и Пузик со своим колоритом.

Первый набросок сценария мне в итоге понравился. Пусть сюжет идеологически выверен, вернее, кастрирован. Но Оксана показала себя во всей красе. В результате решили, что сначала запускаем серию рассказов об Иване Терешко, молодом милиционере, попавшем в органы после войны. А далее уже начнем писать сценарий по мотивам будущего бестселлера.

При существующем дефиците на добротную литературу я не сомневался в успехе. Советский народ радостно читал все подряд. Достаточно слабые западные писатели были весьма востребованы у местной публики. Это из тех, кого разрешали публиковать. Я бы некоторыми «шедеврами» даже не стал подтираться, но читатель придерживается иного мнения. А еще был самиздат, который переводил разнообразные иностранные книги. Вот и Пузик почитывала самых настоящих врагов советской власти, вроде Спиллейна. Для меня это дикость в принципе. Подобного я точно не ожидал.

После долгих споров договорились, что будем обмениваться идеями и постепенно переносить их на бумагу. В этом плане спешить нельзя. Главное — наброски первого советского сериала начали обретать реальность.

Еще бы на душе стало полегче. Но на самом деле мне плохо. Можно по-разному реагировать на ситуацию. Я стараюсь о ней вообще не вспоминать, только не получается. Даже работа не спасает. И выхода просто нет.

— Оксана, как прошла ваша встреча? А то чего-то Сергей весь ушел в себя и молчит.

Пытаюсь на правах друга узнать, что там творится в отношениях близких мне людей. Познакомил я их вроде как естественным путем, пригласив Самсона на киностудию. Вроде как Пузик он понравился, но в последнее время мне не до чужих отношений.

— Какой-то он робкий. И вообще… — помахала Пузик ладошкой.

Королева нашлась. И такую рожицу изобразила — мол, чего смертные к ней пристают. Ну, раз так, то получи, фашист, гранату!

— Он должен был по вашему белорусскому обычаю сразу волочь тебя на сеновал?

Когда до Пузик дошло, что я имел в виду, она чуть не подпрыгнула от возмущения.

— Не трогай Белоруссию, Мещерский! Нет у нас таких обычаев, — увидев, что я еле сдерживаю смех, наша валькирия сразу перестроилась: — Хотя бы и так! А то даже за руку взять постеснялся. Но наглости рисовать девок с огромными сиськами у твоего дружка хватает. Знать бы еще, где он эту бесстыжую нашел.

Последнюю фразу Оксана произнесла сварливо и, попрощавшись, удалилась, гордо подняв голову. Двигаюсь вслед на некотором расстоянии и радуюсь про себя, что вроде Серега понравился нашей рыжей красавице. О, на ловца и зверь бежит. Вернее, один влюбленный товарищ встречает Пузик, выхватывает у нее сумку и чуть ли не прыгает вокруг, как собачка. А Оксана действительно не простая девушка с улицы. Еще и с таким видом села на переднее сиденье, будто делает Самсону одолжение. Нет, положительно, все бабы — стервы. Не удивлюсь, если наша бобруйчанка тетю Галю, маму Сереги, на место поставит. Я у него дома не появляюсь, потому что она достанет и запилит. Но чую — нас ждет интересное противостояние, где я бы поставил на белорусский комсомол.

Посмеялся про себя, поднял воротник пальто и двинул в сторону метро. Нужно еще зайти в гастроном, купить кое-что. Жалко, что Калужско-Рижская линия пока только Калужская, и до «Академической» приходится добираться с двумя пересадками. Не замечаю, как мысленно погружаюсь в прошедшие события.

* * *

— Ты как разговариваешь с моей дочерью, щенок? — зачем-то влез в разговор тесть.

— Да так, спросить хотел. Как наша героиня провела отпуск? — отвечаю с усмешкой.

— Не тебе, приживале, рот открывать и в чем-то подозревать мою дочь! Ни кола, ни двора, а рот посмел открыть в моем доме. Они с Альбертом…