Режиссерское искусство театра кукол России XX века

«Король марионеток» месье Шарль, наверное, никогда так и не услышит о киевском писателе Михаиле Булгакове, который, возможно, именно его (кто знает?) увековечил в образе кукольника Бриоше: «…Эй, вы, зады, не знакомые с кальсонами, сюда, к Новому мосту! Глядите, вон сооружают балаганы. Кто там пищит, как дудка? Это глашатай. Не опоздайте, господа, сейчас начнется представление! Не пропустите случая! Только у нас – больше нигде! Вы увидите замечательных марионеток господина Бриоше! Вон они качаются на помосте, подвешенные на нитках» [197] .

…Месье Шарль, чревовещатель, «механик» и кукольный мастер, умирал от тифа. Он не знал, что его кукол уже продают, ибо нужно платить врачам, платить за квартиру, нужно на что-то жить. «Жалкая маленькая женщина открывала нам корзины и ящики, в которых лежали, в самых неожиданных, самых странных позах дети Шарля – его куклы» [198] .

«Мы взяли несколько больших прекрасных кукол и оставили деньги. Мы взяли не марионеток, а кукол, в которые вставляется рука кукловода, – так называемых „петрушек“» [199] .

«Мы» – это Григорий Козинцев, Сергей Юткевич и Алексей Каплер, начавшие свой творческий путь в Киеве в 1919 году с организации кукольного театра. Деньги для приобретения кукол «выбивал» у руководителей собеса Илья Эренбург, занимавший должность руководителя эстетического воспитания детей при Киевском отделе народного образования. Как вспоминал Сергей Юткевич, «в качестве такового он благословил организованный нами кукольный театр, с которым мы странствовали по детским приютам и площадям города, играя пушкинскую „Сказку о попе и работнике его Балде“» [200] .

Куклы месье Шарля обрели новую жизнь в пушкинской сказке. По их образу и подобию влюбленная в театр троица сделала еще несколько персонажей, а купленных переодели и загримировали. Приобрели шарманку, смастерили и расписали ширму.

«Петрушки» – простые куклы. Для того чтобы научиться управлять ими, не нужно особого мастерства. Но почему Г. Козинцев, С. Юткевич и А. Каплер решили сыграть именно «Сказку о попе и работнике его Балде»?

«Почему? Не знаю, – вспоминал А. Каплер. – Текст разбивался на три голоса. Перед ширмой стоял шарманщик. Он произносил тексты от автора и по временам крутил свою машинку. Шарманщиком был Юткевич. За ширмой прятались мы с Козинцевым. Он и я были кукловодами. Мы выкрикивали реплики своих кукол. Низкие голоса были на моей совести. Козинцев разговаривал за тех действующих лиц, коим, по нашим представлениям, надлежало пищать тонкими голосками» [201] .

Выбор пьесы юными петрушечниками и будущими создателями Фабрики эксцентрического актера (ФЭКС) был удачным. Пушкинская «Сказка о попе и работнике его Балде» – очевидно «петрушечная». Балда – герой, обманувший черта и убивший щелчком попа – литературный аналог Петрушки, а «Сказка о попе и работнике его Балде» стилистически и структурно совпадает с народной кукольной комедией. Она будто специально создана для исполнения на кукольной ширме: в каждой ее сцене, как правило, участвует по два персонажа (на обе руки кукольника). Любопытно, что в первоначальной записи Пушкина есть множество деталей (опущенных в окончательном варианте), указывающих на близкое родство Балды и Петрушки. У Балды тоже была дубинка: «…ударил он дубиною в воду, и в воде охнуло… Кого я там зашиб? Старого или Малого? И вылез старый» [202] . А когда старый Бес прислал вместо себя Бесенка и Балда выиграл у того все соревнования, и вовсе происходит сцена в духе «Петрушки для взрослых»: Балда делает куколку на пружинках, у которой открывается рот. «Что такое, Балда?» – спрашивает Бесенок, глядя на куколку. «Она пить хочет, – отвечает тот, – всунь ей стручок-то свой, свою дудочку в рот». Тот исполняет совет Балды, куколка захлопывает рот. «Бесенок пойман, высечен и проч.» [203] .

Душа молодых художников и режиссеров требовала эксцентрики, а эксцентричный перевернутый, остраненый мир «Театра Петрушки» давал им свободу создавать то искусство, о котором они мечтали – «без большой буквы, пьедестала и фигового листка». Искусство как увлекательная игра, обновляющая мир, придающая новый смысл и новые названия давно знакомым вещам.

Всего через несколько лет, будучи уже в Петрограде, они напишут свой Манифест «Эксцентризм», который станет началом создания ФЭКСа: «Представление – ритмическое битье по нервам. Высшая точка – трюк. Автор – изобретатель-выдумщик <…> Пьеса – нагромождение трюков. <…> Погони, преследования, бегство. Форма – дивертисмент. Эксцентрическая музыка. Чечетка – начало нового ритма»…

…Чем не четкий набросок к портрету традиционной уличной кукольной комедии, где в основе стиля – гротеск, приема – эксцентрическая игра с реальностью, ритма – импровизация?