Режиссеры «Мосфильма»

А еще во время просмотра небольшого, к счастью, кусочка советской леди Гамильтон радуешься за сэра Александра Корду, первого британского режиссера, возведенного в рыцарское звание. Он ведь по происхождению венгерский еврей Шандор Ласло Келлерн. В молодости придерживался левых взглядов и входил даже в правительство Венгерской Советской Республики в 1919 году. Потом, разумеется, пришлось эмигрировать. И если бы юный Шандор направился в революционную Москву, то дожил бы лишь до 1937-го, как его начальник Бела Кун. В Лондоне же он организовал собственное кинодело, познакомил Вивьен Ли и Лоуренса Оливье, поставил несколько картин, которые до сих пор изучаются во всех киношколах мира, стал сэром, умер в почете и славе. А главная британская кинопремия носит теперь его имя.

Что же до актрисы Елены Кузьминой, то, сыграв якобы Эмму Гамильтон, она больше уже не появлялась в картинах своего выдающегося мужа. В лентах других режиссеров выступала лишь в эпизодических ролях.

И опять Михаил Ильич опоздал. Вышла бы дилогия на год раньше — все газеты славили бы фильм, вскрывший истинную сущность англичанки, которая — известно же — «гадит». В 1953-м задули другие ветры. «Ушакова» с «Кораблями» смотрели и похваливали, но Кузьмину не упоминали вообще. Более того. В 1956-м, пока Ромм вырезал «культ личности» из своей первой дилогии, Главкинопрокат выпустил повторно фильм Корды. Сделал новые субтитры (предыдущие были изготовлены в Лондоне) и отпечатал новые копии взамен старых, полностью износившихся от частых показов.

В 1972-м, когда в пароксизме борьбы с «чешским ревизионизмом» вообще боялись покупать новые фильмы за границей, киностудия Горького восстановила «Леди Гамильтон» и лента вновь была выпущена на бескрайние просторы родины.

И еще раз, в 1990-м, когда, наоборот, на Западе частные советские фирмы стали приобретать всякий дешевый киномусор, теряющий монополию Главкинопрокат (или как он тогда назывался) вновь отпечатал тиражи кордовских картин. Тут, конечно, главная ставка делалась на цветные фильмы «Багдадский вор» и «Джунгли» (так у нас именовалась экранизация Киплинга), но и черно-белую «Леди Гамильтон» перевыпустили, как говорится, «за компанию».

А кинорежиссер Ромм в 1956 году не только исправлял своих «Лениных». Он показал и новую работу — фильм «Убийство на улице Данте», снятый по сценарию Габриловича. Зрительский успех был не таким ошеломительным, как, скажем, у «Карнавальной ночи», появившейся в том же году, но вполне серьезным. Картину смотрели, пересматривали, ее любили. Юный Михаил Козаков сразу же стал кумиром миллионов. Даром что сыграл негодяя.

А вот в профессиональной среде реакция была совершенно иной.

Понять причины неприятия и даже отторжения этой ленты кинематографическим сообществом можно, лишь погрузившись в атмосферу 1956 года. На современный взгляд, в «Убийстве на улице Данте» нет ничего, что провоцировало бы столь негативную реакцию. Лента красивая, яркая, цветная. История рассказывается мелодраматическая. Любовь матери, предательство сына… Антифашистский пафос естественно вплетен в сюжетную структуру и не выглядит идеологической «нашлепкой», сделанной в угоду начальству. Финальная фраза фильма «Как бы они там ни маршировали», обращенная к «западногерманским реваншистам», остается в памяти и спустя десятилетия после просмотра, когда забыты даже основные фабульные коллизии.

Что же так настроило коллег Ромма против этой ленты? Почему были столь беспощадны ученики мастера, разнесшие «Убийство» в пух и прах после показа во ВГИКе?

Попытаемся разобраться.

С окончания войны прошло всего 11 лет. Память и боль о том, что случилось в начале 1940-х, жили в сердце каждого советского человека. Власть еще не превратила Победу в казенное мероприятие с речами и монументами. Всё, что было связано с войной, вызывало слезы и сердечный трепет. «Убийство на улице Данте» показалось на этом фоне излишне расчетливым, сконструированным. История французской актрисы и ее сына-коллаборациониста убедила зрителей. Киношники увидели в ней лишь голое мастерство и отсутствие души.