Режиссура психического здоровья

Я знал одного человека, который при случае всегда подчёркивал свою эквивалентность, т. е. исключительность или, скажем так, «прозрачность» своего профессионального уровня с линией личностной, бытовой характеристики. Он говорил: «Я хирург, мне нужно то-то и то-то». Даже при знакомстве с дамами он обязательно сообщит о своей специальности. Женщин это конфузило, и они ощущали себя не на отдыхе, а в приёмной больницы. Сам же он был очень больным человеком, чем, похоже, даже очень гордился. Вот вам и этикетка «ГОСТа».

Предостережение не располагает к ориентации в обстановке и более того, придает дурной вкус любой затронутой проблеме. Ущерб очевиден, но понимание этого людям в голову не приходит. Почему? Представьте – смотрите не вы.

Сказал это и смотрю на Алексея и Надежду. Те переглянулись.

– То есть как не «мы»? – спросили они в один голос. – А кто же?

Я: Вот-вот, «Кто же»… здесь главная ошибка. Вы представляете частный интерес жертвы, подыгрываете палачу. Представьте – в лицо вам светит фонарик. Это то, что мы называем «просвещение» – если угодно, общеобразовательная система. Отныне ничего кроме огромного белого пятна перед глазами вы видеть не будете. Вот почему вам в голову не приходит мысль, что существует ещё нечто кроме этого пятна. Вы ослеплены. Вы ослеплены обстоятельством, которым должны руководствоваться. Вот вам и износившийся материал.

Все это и является «мёртвым полем» в сознании человека.

Вот что говорит В. Мегре об истинной религиозности в своей книге «Анастасия»…

Лена (перебивая): Я читала. Классная вещь. Неужели это правда, чтобы девушка жила в тайге одна и дружила со зверями?

Я: Вот об этом я сейчас и буду говорить. Мёртвое поле характеризует собой неизбежность, как надписи в общественном транспорте о штрафной санкции. Неизбежно человек умирает. В этом нет его воли. Однако и смерть можно рассматривать как условие, сопутствующее утверждению жизни. Или – штрафную санкцию можно рассматривать как информацию.

Ты сейчас спросила меня: «Неужели это правда?» Ты спрашиваешь меня так, словно бы я знаю ответ. Я же в свою очередь постараюсь научить тебя не спрашивать, не быть слепой. Книга – это условие жизни, как ёлочное украшение. Может ли ёлочное украшение существовать отдельно от ёлки? Нет! Книга – это намёк.

Так вот, об условии жизни. Он пишет, как бы с её слов, – говорю «как бы», потому что пишет он, а не она, – что когда человек чувствует приближение своей кончины, то он уходит в «долину смерти» и опускается в каменный мешок. Однако это не выгребная яма, какую роют на кладбище. Каменный мешок складывается при жизни по подобию погреба, обычно метр на два.

Предвкушение (в противовес предостережению) своей кончины, есть Знание самой жизни. Вход в «мешок» заваливается снаружи огромным камнем и человек, если б даже захотел, выбраться оттуда уже не сможет. Но, представьте, он ждал, предвкушая, этой минуты всю свою жизнь! В этом была кульминация его посмертного часа. (Смертный час воспринимается как переход к вечной жизни). Таким образом, соплеменники прощаются со своим престарелым членом. Такой каменный мешок называется – дольмен. К дольмену в течение месяца приходят родственники и друзья и общаются с «узником» мешка на все интересующие их темы. «Узник» находится в кромешной темноте и потому видит свет как бы внутри себя, открывшейся ему проблемы вопроса. Сейчас это состояние назвали бы «медитация». Даже после того, как человек умирает, люди, приходя к «мешку», слышат ответы на поставленные вопросы.

При этом создается ощущение, что уже не человеческий голос, а сама атмосфера вокруг дольмена насыщена информацией. Такое место называли «святым». А в иных случаях выстраивались целые храмы, в которых можно было «послушать» голос почившего.

Даже высохшие останки этих людей, казалось, наделены были способностью давать ответы на всевозможные вопросы. Это – религиозность в высшей своей инстанции, мистика души вашей.

Оля: Но сейчас же делается всё возможное, чтобы вера была возрождена! Выстраиваются церкви, батюшки приглашены в парламент…

– Вот и я о том же, только с другой стороны. Что это обозначает? А обозначает это следующее: со временем потребность услышать голос святого, заменена была традицией богослужения, где никакого предвкушения и в помине нет. Отныне разноголосый сонм голосов, молящий об откровении, глушит саму атмосферу этого откровения так, словно кто включил приёмник на полную мощность и жалуется при этом, что со слухом проблема. А, значит, делается всё возможное, чтобы человек перестал слышать бога, т. е. стал безбожником.