Резидент галактики

– Я с самого начала говорил тебе, что не доверяю этому негритосу. И Рикки меня предупреждал, что они слишком часто шушукаются с этой толстухой… Я ведь намекал тебе, но ты меня не слушал! Ты был слишком занят своей подругой и писаниной. А потом один знакомый филер сказал, что у всей окрестной полиции есть наши физии. И показал мне весь альбом. Там были все, кроме двоих. И тогда я приставил к нему Лерно, которого он обхитрил, а к ней в сумочку подложил «клопа»…

– Почему ты не сказал мне всего этого раньше?

– Да потому, что ты был слишком занят своими гениальными речами. Ты бы мне просто не поверил. Но теперь у меня есть доказательства.

– Ну?

– Мы были игрушкой, старина, – усмехнулся Юргенс. – Пешками в игре взрослых дяденек. Я слышал до последнего слова всю ее беседу с парнем из военной разведки. Нам готовили западню. Что-то вроде испытания новой оборонительной система. Эта операция так и называлась «Двойной капкан». Нас заманили бы на чистое место, а потом просто изжарили бы заживо! На базе Ситизен-Фоллз хорошо подготовились к нашему визиту.

– Где они? – Они исключительно неудачно угодили под наш броневик.

– Он умер, а она еле дышит. Боюсь, что допросить не удастся. Это конец, старина. Нам надо смазывать пятки и драпать, пока сюда не явилась полиция. А возможно, и армия. Все кончено…

– Молчи! – воскликнул Лучо, всматриваясь в лица своих солдат. Вид его был страшен. На лице его играла гримаса вымученной улыбки. В глазах стояли слезы.

– Да, мальчики, – сказал он тихо. – Вы вправе сейчас пристрелить меня. Небось, думаете, сам-то сейчас балдеет со своей сучкой, а мы должны из-за него подыхать… Да, ребятки, нам натянули нос. И я думаю, что если наш лесок еще не оцепили, то оцепят через час-другой. А расходиться поодиночке – тоже бессмысленно, сцапают по дороге. Так что, в любом случае, нам крышка. Но я… я вам вот что скажу, ребятки, я сейчас валялся с этой девкой, – он схватил Бланку за руку и выволок на центр круга, – и она мне сказала, что у нее будет ребенок. Не знаю от кого. Да она и сама толком не знает. Значит, это может быть и мой сын, и твой, и его, и его… А теперь посмотрите-ка на себя со стороны. Отцы и деды ваши жили, как скоты, как вонючие кроты, копались в земле, выискивая кусок хлеба, а вы сидели в тюрьмах за то, что выступили против бесящихся с жиру толстосумов. Мы с вами переложили немало народа, но ради чего? Ради чего мы взрывали бомбы и похищали министров и миллионеров? Чтобы заработать на этом? Дудки! Мы делали все это лишь для того, чтобы люди оглянулись на себя со стороны, увидели, в каком дерьме и мерзости они живут, чтобы поддать их на борьбу с прогнившим обществом зла и насилия, чтобы ее ребенок, наш сын, рос свободным и счастливым человеком, чтобы ни одна полицейская мразь не смела указывать ему, где ему можно ходить, а где нельзя, за кого голосовать и перед кем гнуть спину. Вот за что мы боролись, вот во имя чего мы готовы были погибнуть, сражаясь.

Так говорил Лучо своим войнам, завораживая их своей страстностью, несокрушимой верой в собственную правоту. И сами себе они казались уже изгоями, уголовниками, наемными убийцами, наркоманами, а борцами за некую прекрасную, хоть и абстрактную, идею, провозвестниками грядущего мира Добра и Справедливости, который они мечтали построить на развалинах нашей сожженной планеты. Воистину, черти знали, чем мостить пути в преисподнюю…

– А кто-то позволил каким-то дядям держать нас за пешек, – завершил свою речь Лучо п посмотрел на Юргенса тяжелым, недобрым взглядом.

– Но у меня не было доказательств… Если б я не завернул ребят, все бы погибли!

– Да-да! – засмеялся Лучо. – Ты вернул их с дороги и привез сюда, и показал им их вождя с голой задницей: смотрите дурни, ради кого вы должны были умереть!

В руке его неизвестно как появился нож.

– Не, нет, Лучо, ты не прав, – бормотал Юргенс, не отводя взгляда от блестящего лезвия, – ты совершенно не прав, я не собирался над тобой смеяться… Ты не прав, Лучо!.. Нет!.. – закричал он. И замер.

И тяжело осел в пыль, суча ногами.

Скрестив руки на груди, Лучо оглядел своих солдат, потрясенный неожиданной и нелепой смертью одного из своих командиров.

– Он сказал вам, что все потеряно. Что всех нас ждет «Двойной капкан». Что мы пешки… Но и пешка может выйти в ферзи, если ею толково распорядиться. Для него эта игра уже закончена. Но для нас она только начинается. Я поведу вас туда, где нас никто не ждет. И клянусь мадонной, – он поцеловал образок, висевший на его груди на стальной цепочке, и привлек к себе Бланку, – клянусь нашей Мадонной, Мадонной новой эры, мы с вами устроим этому прогнившему мирку хорошую тризну! Вы верите мне?!

– Да! Да! – закричали «миротворцы». – Веди нас, Лучо! Мы пойдем с тобой до конца!

– Тогда по машинам! – скомандовал Лучо. – Живо!