Резидент разведки. Часть 2. Покер с контрразведкой

Тогда я на всякий случай внимательно из своего бинокля осматривал окружающую местность и изучал её. Потом даже сам себе не мог объяснить, зачем я осматривал участок местности, откуда совершенно не ждал каких-либо действий противника. Не от безделья — это точно. Я был очень сосредоточен и к тому моменту не успел ещё приобрести необходимый боевой опыт, который придаёт командиру спокойствие и помогает сосредоточиться только на главном.

Тогда я буквально краем поля обзора заметил, как где-то на расстоянии примерно 300 метров или чуть больше между валунами небольшой скалы в пустыне мелькнуло что-то похожее на верхнюю часть ствола ДШК. С такого расстояния заметить настолько мимолётное движение предмета очень небольшого размера уже чудо, ещё сложнее самому поверить в то, что ты что-то увидел.

И всё-таки я не посмел отмахнуться от увиденного. Дело в том, что этот крупнокалиберный пулемёт имеет кое-какие конструктивные особенности, поэтому перепутать его с другими образцами вооружения невозможно. Ствол по всей длине имеет оребрение, а дульная часть оснащается однокамерным дульным тормозом активного типа очень необычной формы. Этот дульный тормоз — самая сильная внешняя отличительная черта этого пулемёта. Ни у какого оружия такого нет.

Но дело было в том, что силуэт ствола этого пулемёта промелькнул так быстро, что изначально меня даже посетила мысль о том, не померещилось ли мне. Допустил, что опытные пуштуны тщательно прятались за камнями, но ствол в какой-то момент задрали (эти солдаты очень хорошо и бережно обращаются с оружием), а я умудрился заметить этот кончик ствола с дульным тормозом. Пуштуны допустили всего-навсего малюсенькую ошибку, а мне повезло это заметить в бездвижном ландшафте очень некрасивого пейзажа.

Сначала было сомнение. Но страх взял своё, потому что я знал смертоносную силу этого оружия и его прицельную дальность стрельбы по наземным целям — 3500 метров, а тут даже до немного удалённых от меня основных позиций отделений моего взвода 700 и 1200 метров. При такой скорострельности, отличной боевой подготовке вражеской пехоты и при внезапности последствия для меня и моего личного состава могли быть самыми печальными.

Знал, что штатный расчёт этого тяжёлого крупнокалиберного пулемёта в 3–4 человека переводит его из походного положения в боевое за 30 секунд (норматив на оценку «отлично»). Понимал, что у афганцев расчёт, как правило, из двух человек, но они настолько сильные и умелые пехотинцы, что и вдвоём справятся в нормативное время на ура.

Изначально командир роты мне установил, что находящаяся от меня правее и сзади скала прочёсана, поэтому я выдвигаюсь, не обращая на неё внимания. Более того, на ней будет находиться отделение оптической и звуковой разведки взвода управления командира миномётной батареи нашего батальона со своими всякими там дальномерами, буссолями и иными приборами артиллерийской разведки и геодезии. Действительно, всё выглядело убедительно безопасно.

Уже когда я вышел на установленный мне рубеж (пять небольших барханов, встал в линию по фронту примерно в 1500 метров), командир батареи покинул эту небольшую скалу и ушёл куда-то правее и дальше на более мелкую скалу, но при этом ближе к основному направлению для возможного огня его батареи. Очевидно, захотел улучшить обзор для дальнейшего наблюдения знаков разрывов в целях корректировки своих расчётов и установок для стрельбы для огневой позиции батареи, где и находились миномёты.

Мой взвод должен был обеспечить левый фланг батальона и развёрнут был в сторону, то есть выполнял задачи в боевом охранении, которое выставляется не только в сторону вероятного основного огневого боя с противником, но и рассредоточивается с целью обеспечения круговой защиты собственных подразделений от внезапного нападения, в том числе со стороны тыловых подступов. Абсолютно второстепенная задача, не предполагающая изначально вступления моего взвода в бой, так как всё-таки мы там воевали не с регулярной армией. Эта задача была естественной и нормальной для подразделения, которым командует молодой лейтенант без боевого опыта.

К тому времени мы уже часа четыре стояли неподвижно, и вдруг минут десять назад где-то в зоне ответственности другой роты, в нескольких километрах от меня, вспыхнул жёсткий огневой бой, который буквально за пару минут достиг максимальной интенсивности. Кстати, уже тогда у афганцев начали действовать, как их назовут много лет спустя в Сирии, тачанки — внедорожники «Мазда» и «Тойота» с установленными крупнокалиберными пулемётами, которые выскакивали из-за барханов пустыни, пытались сковать нас огнём и обеспечить выдвижение основных сил или караванов с оружием, боеприпасами или наркотой. Тогда их было примерно пятнадцать штук, как я уловил из радиообмена комбата и моих боевых товарищей. Тактика у них простая: выскочил, дал две-три очереди и немедленно на максимально возможной скорости укрылся за барханом или скалой.