Резидент разведки. Часть 2. Покер с контрразведкой

Пока читаешь определения — понятно, но я их не запоминаю, в голове не остаются. Даже базовые определения не смог заставить себя запомнить. Настолько мне это неинтересно.

Ещё вспомнил, что мы, курсанты, в своё время называли философию наукой о том, как простое и понятное сделать сложным, — с вытекающим отсюда отношением к этому предмету. Из той песни тоже слов не выкинуть.

В целом моя гуманитарная часть образования — откровенно слабая сторона знаний. Быстро это не исправить. Да и не хочется совсем. И лень тоже никуда не делась. А как вы думали? Поэтому какой выход?

Слабые стороны делать сильными.

Не мною придумано.

Естественность поведения — залог успеха. Более того, я для Лауры в области политики как непаханое русское поле: что хочешь, то и высаживай — должно хоть что-то прорасти.

Сейчас между нами уже есть доверие, по крайней мере, его формальные признаки.

Это доверие фактически начало более глубоко формироваться уже после наших далеко не простых дел в бизнесе, создавало особую атмосферу. Это США, и здесь, как и во многих странах мира, главное — это деньги. Если возникло доверие в деньгах, в бизнесе, то люди считают это высшей формой партнёрства, иной раз фактически дружбы.

Моя выдержка привела к тому, что после наших деловых отношений Лаура начала мне многое рассказывать устно. Всему этому предшествовало много бесед, дискуссий и разговоров с ней на политические темы, а также иные: гуманитарные, отчасти философские.

И вот сейчас я заподозрил Лауру в том, что она секретный сотрудник ФБР.

Наша предстоящая дискуссия, несомненно, должна была стать логическим продолжением предыдущих.

Для этого мне пришлось изучить очередные материалы о Владимире Ульянове (Ленине).

Так как не было ни сил, ни желания разбираться с его трудами, объяснил своим, что мне нужен современный и, главное, очень честный и даже аполитичный (без окраски какой-либо) взгляд на этого политического деятеля. Кроме того, дополнительно подчеркнул, что буду иметь разговор с американкой латиноамериканского происхождения, для которой Ленин — это кумир, но мне нужно сохранить объективность и не лезть бездумно в её идеологические объятия, сообщил, что мне нужна свобода манёвра.

К этому времени сам для себя уже решил, что буду критичен по отношению к Ленину в любом случае, поскольку я с самого начала жизни в США демонстрировал, что являюсь русским, антикоммунистом, антисталинистом, антисоветчиком, но при этом сохраняю уважение к Советской армии, к воинам Русской армии всех поколений, сражавшимся за Россию, всегда делаю акцент на союзнических отношениях моей бывшей страны с США в Первой мировой войне и Второй мировой войне. Упор на союзнических отношениях России и США в обеих мировых войнах — это факт, с которым невозможно спорить, который делает естественным мой американский патриотизм, связывает историю моей семьи с нынешним мировоззрением и хорошо ложится в логику населения страны, созданной эмигрантами. А антикоммунизм и антисоветизм очень хорошо сочетался с моим литовским происхождением, но главный факт — это то, что коммунисты разрушили Российскую империю, а потом и свою собственную, которую сами создали.

Кроме того, разумеется, я всегда, а тем более сейчас, держу в уме, что этот мой разговор может записываться и потом кем-то анализироваться, поэтому веду себя безупречно.

Тогда по моему запросу пришёл очень сильный и лаконичный материал по Владимиру Ульянову (Ленину).

Оказалось, что я очень многого не знал об этом человеке.

Выяснилось, что даже те статьи, которые мы вынуждены были изучать во всех высших учебных заведениях СССР, были сильно отредактированы. Подлинный текст этих статей могли изучать только специально обученные, преданные режиму того времени и допущенные к государственной и партийной тайне люди.

Я как человек, который был сначала октябрёнком, потом пионером, потом комсомольцем и в конечном счёте стал членом КПСС, разумеется, вырос на всяких штучках типа «Ленин и дети», «Ленин и печник» и тому подобное. Плюс к этому фильмы всякие подобные — «Ленин в Октябре». То есть у меня был сформирован определённый образ, и не возникало нужды копаться в правде, пересматривать взгляды и тому подобное. Мне это было неинтересно, и я, как бы понимая, что могу обнаружить какой-то сильный негатив, ставил стену от этого негатива, просто старался смотреть в будущее, не обращая внимание на всю эту пропаганду.

И вот я получаю самый полный текст некоторых статей Владимира Ульянова (Ленина), а также их современный пересказ и комментарии. Не хочу утомлять читателей всем этим идеологическим и неоднозначным (скажем мягко). Но самое сильное воздействие на меня имели деидеалогизированные актуальные комментарии специалистов. Я очень хорошо понял, что специалисты эти были умными людьми, а их анализ считал максимально объективным, поскольку у них была задача не убедить меня в чём-то, а научить видеть эти ленинские мысли максимально объективно и отстранённо, универсально понимать и в дальнейшем использовать их как оружие во благо Родины.