Резкое похолодание

Милая Настя!

Сколько времени я уже здесь — не знаю. Сколько дней, сколько месяцев или лет? Сколько я здесь — без тебя?

Я не знаю. Здесь время идет по-другому. Очень быстро. Невероятно быстро: только просыпаешься — и уже вечер… Ты бы, наверное, испугалась. Ты же пугливая у меня…

Здесь я чувствую себя нормально. Я чувствую себя хорошо. Черт, я чувствую себя просто отлично, но я жалею, поверь, пожалуйста, я страшно жалею, что я оказался здесь. Один, без тебя.

Наверняка можно было все исправить там. Лечь в больницу. Подлечиться. Не совершать сразу таких резких… виражей. Я ведь даже с тобой не попрощался.

И даже если ничего нельзя было исправить — все равно мне не стоило сюда лезть! Я скучаю. Я так скучаю!

Я ведь даже не попрощался с тобой…

А знаешь, здесь все примерно так, как я думал. То есть очень похоже на наш мир — но все же другое.

И, кстати, здесь есть девушка… как ты. Почти совсем как ты. Ну, не ревнуй, не ревнуй… Я ее прогнал. Кроме тебя мне никто не нужен.

Прости, что я не попрощался с тобой. Ничего не объяснил. Не предупредил. Прости, что в последнее время я все время тебе грубил. Прости… Я был не в себе.

Я очень хочу вернуться. Хочу повернуть обратно. Я жду, каждый день жду, что снова окажусь в точке пересечения. Но пока ничего не происходит. Никаких дежавю.

Может быть, ты сама сможешь повернуть? Сюда, ко мне? Я жду тебя. Я очень надеюсь, что ты не забыла тот наш ночной разговор и догадаешься повернуть, если будет такая возможность. Я верю. Ты все сделаешь правильно.

Оставляю письмо на столе на кухне. На случай, если мне нужно будет куда-то отойти, а ты как раз в это время появишься. Оставляю письмо на кухне.

Здесь время идет очень быстро — но ты не пугайся. Здесь это нормально.

До скорого, милая!

P. S. В любом случае, если я и выхожу, то очень ненадолго. Ходить мне здесь, в сущности, некуда.

Твой,

Антон.

Резкое похолодание

I

— Дальше не поеду.

Острием палки я аккуратно дотрагиваюсь до тяжелой, покрытой сугробом ветки, которая нависает над головой, и мелкая снежная труха тихо осыпается на мое лицо. От этого — целую секунду — приятно. Но кожа у меня на лице красная и горячая: соприкоснувшись с ней, снег сразу тает, смешивается со слезами, соплями и каплями пота.

Взопревший лоб под челкой и шапкой чешется нестерпимо. Шея тоже очень чешется, и уши, и подбородок. У меня шапка-шлем. Такая шапка, из которой торчит только лицо, а все остальное закрыто. Очень кусачая.

Я нерешительно стягиваю ее с головы и замерзшей рукой начинаю отдирать от розовой шерсти маленькие льдистые шарики.

— Ну-ка надень, — говорит отец, — и варежки тоже. Простудишься.

Он даже не смотрит в мою сторону.

Я покорно натягиваю шапку обратно и просовываю руки в варежки. Варежки мокрые от растаявшего снега: я несколько раз падала, и снег попал внутрь.