Ри (СИ)

Бастион из порога пал незаметно — за разговором, перемежая слова поцелуями, Кар ненавязчиво впихнул Ри в номер, ногой захлопнул дверь, и вот супруги уже в душевой и раздеты донага.

— Вымою тебе волосы, — ворковал омега, распуская мужу косу, — и тебя целиком помою, заверну в полотенчико…

Ри отвечал едва слышную несвязицу и жмурился от удовольствия. Напряжение последнего часа схлынуло, на душе звенела пустота, под руками мэсса Кара было уютно.

— Ничего плохого не случится, — негромко напевал омега, так он, наверное, пел и своим щенкам, нежа их у груди, — если тебя любят и хранят… Этот день для нас не повторится, зло и боль за горы улетят…

Вот только воин, увы, обращался, все же, не к щенку…

— Ты напрасно считаешь меня маленьким, господин, — укорил подросток, выныривая из дремы и аккуратно перехватывая правое запястье мужа двумя пальцами. Его прояснившийся взгляд был прикован к повязке на плече вожака — та намокла, по бинтам расплывалось свежее алое пятно. — Я, конечно, намного младше тебя, но… Посмотри, ававия сэу, у тебя снова кровь. Не бережешься…

Кар принял выговор согласным молчанием — он чувствовал себя нехорошо еще с самолета, мучился головокружением и невнятными болями внизу живота, но показывать недомогание юному супругу не хотел, боялся напугать. Уловивший изменение настроения возлюбленного Ри мягко потянул омегу за руку в комнату и толкнул на постель. Кар подчинился воле подростка — коленки-то откровенно тряслись.

— Ты беременый и ранен, — Ри, встревоженно покусывая губу, присел рядом. — Хотя бы передо мной героя не строй, пожалуйста, или – не жди взаимного доверия. — Кар смущенно сморгнул, и альфочка продолжил, дрожащим, прерывающимся голоском. — Иначе и правда проще развестись. Давай я сейчас сбегаю к Гого за аптечкой, если здесь нет, сделаю тебе новую повязку, и ты тоже ляжешь и поспишь, пока не хлопнулся где-нибудь в обморок? Очень-очень прошу, могу даже заплакать.

Первая изнеможенная и абсолютно искренняя слезка заблестела, медля, сорвалась с трепещущих ресниц подростка и покатилась по его щеке, оставляя влажный след на коже. Не привыкший к подобной заботе омега лишь кивнул, разрешая. Сложно быть сильным, когда глаза застилает темная, тошнотворная пелена, а измученное тело жаждет упасть на спину и отрубиться. Вожаки ведь имеют право прихворнуть чуток? Ненадолго, до вечера…

Комментарий к Глава 12 Хир-ха – отверженный из рода альфа. Чаще – шлюха.

Афай – пара альфа+альфа. Типо геи.

Омаф – пара омега+омега. Типо лесбиянки.

Панакх – развод, который может объявить альфа омеге. Омега обязан или дать развод, или удовлетворить требование пары, или убить его или себя. Последнее случается крайне редко.

====== Глава 13 ======

Примчавшийся на зов Ри, с аптечкой, внушительных размеров пластиковым, мерзко-зеленого цвета чемоданчиком наперевес, Гого ловко разрезал перетягивающие плечо Кара бинты, открыл рану, придирчиво ее осмотрел и скривился.

— Сквозная через мышцы — хорошо, — сказал с умным видом, забавно приподнимая брови. — Гноится — не есть хорошо. — он ткнул притихшего, обессиленно привалившегося спиной к стене омегу костяшками под ребра. — Антибиотики, небось, не принимаешь, как обычно, на «авось, пронесет» полагаешься? И почему не перекинулся «туда» и сразу «обратно» — мигом бы зажило?

Кар смотрел тускло, даже, пожалуй, обреченно.

— Не могу я перекидываться в ближайшие полгода, — ответил глухо, немного помолчав, и уставился на свои сцепленные в замок, на животе, пальцы. — Щенков убью. Теперь пока не рожу, на двух ногах бегать.

Гого отложил уже занесенный, поковыряться в ране, зловеще поблескивающий стальной пинцет и заметно оживился.

— Попробую-ка догадаться, — просиявший лицом шакал взмахнул в воздухе освободившейся рукой. — В помете ожидаются рыжики!

Кар подтвердил, коротким всплеском ресниц, и замученно улыбнулся другу. Омега был более чем бледен, его губы имели болезненный сероватый оттенок. Пока Гого накладывал чистую повязку, оба молчали.

— Вот что, — шакал закрепил бинт несколькими кусочками пластыря, сунулся в недра аптечки и активно там закопался. — Я, конечно, не оменолог, судить, но мне не нравится, как ты выглядишь, воин, и твой озноб, — бормотал парень, доставая одноразовый шприц в упаковке, пузырек с белым порошком и наполненную бесцветной, прозрачной жидкостью ампулу. — Уж не обессудь, кольну тебе антибиотик. — Кар протестующе зашипел, и Гого успокаивающе похлопал омегу по колену. — Беременности не повредит, — уверил. — Могу дать аннотацию почитать.

Кар, с некоторым пренебрежением, прячущим, впрочем, слабость, фыркнул и отстранил протянутую шакалом, сложенную вчетверо бумажку с информацией о лекарстве — у него перед глазами плясали, водя «заводящие» хороводики, черные точки, куда сейчас разбирать мелкий печатный текст.

— Пусть Ри почитает, — распорядился, пряча под веками расфокусированный взгляд. — Вслух. А ты, — он передернулся и вернул шакалу тычок под ребра, — готовь антибиотик. И анестезии туда добавь, я уколов с детства боюсь жутко.