Ри (СИ)

Остатком затопленного паникой разума рыжик сообразил — увечить собираются не его, загнал подальше в горло жалкий стон и вдавил лоб в плитку пола с утроенным рвением. Господин омега сердился, факт. Но — не на Ашу. На Господина Гого, кажется. Значит, Аша не виноват и не будет наказан. Облегчение…

Юноша все же заплакал, беззвучно и безнадежно  — достиг верхней планки выносимости страха. Ожидание драло звенящие нервы острыми когтями, вступив в жестокую схватку с волей и привитым прошлым хозяином долгом идеально вышколенного постельного раба.

«Карцер! — выли едва ли не кипящие мозги рыжика, перед его зажмуренными глазами яркими картинками вспыхивали отдельные, самые ранящие, самые пугающие воспоминания „общения“ с клиентами. — Плети! Жажда! Свяжут… Дыбы… Наручники… Кляп…»

Он сумел не разреветься. Чудо. И молился в душе страстно, сбиваясь и глотая слезы — поскорее бы решилось. Абсолютная неизвестность пугала куда больше карцера и порки.

— Ри, кактусенок. — низкий, насыщенный модуляциями голос Господина омеги дрожал. — Кто хозяин котенка?! Ты онемел, нет?! Обрати на меня уже внимание, пожалуйста!

Ответом послужила прерываемая тоненьким скуляжом Лэ тишина и неясные шорохи — словно кто-то возился и боролся. Страшно до судорог, не вырвать бы завтрак, тогда точно накажут…

====== Глава 20 ======

Ладонь Господина омеги поддела Ашин подбородок, вынуждая рыжика приподнять голову.

— Посмотри-ка на меня, — велел Господин омега.

Аша подчинился и замер, не смея ни моргнуть, ни вытереть слезы со щек. Некоторое время Господин омега, покусывая губу, изучал лицо рыськи через прищур, потом спросил:

— Боишься меня?

Аша коротким взмахом ресниц подтвердил: «да, боюсь» и сглотнул набегающую в горло соль.

— А почему боишься? Я разве давал тебе повод для страха? Кричал на тебя, бью? Ну, голос чуть-чуть повысил вначале, каюсь — но ты очень неожиданно ворвался, напугал меня. Прости, — Аша удивленно приоткрыл рот, а омега закопался по карманам — что-то искал. Вытащил скомканный носовой платок.

— На, — предложил, усаживаясь у порога и откидываясь затылком на дверной косяк. — И давай ко мне садись, хватит пол коленками протирать. Так удобней разговаривать.

Аша подчинился с едва слышным благодарным вздохом, распрямил затекшую спину. Сидеть было, без сомнений, куда мягче, чем стоять коленками на твердом каменном полу!

Господин омега одобрительно хмыкнул.

— Теперь нос. — сказал. — Высморкайся, пожалуйста.

Аша послушно исполнил указание. Господин омега наблюдал с теплотой в зрачках.

— Меня зовут мэсс Кар, — вздохнул, протягивая раскрытую ладонь, когда рыська закончил с носом. — Киф, котенок. Не трясись, просто хлопни.

Пораженный кощунственной идеей обменяться на равных кифом со свободным рыжик икнул и забыл про слезы.

— Мяут…неут, — замяукал в растерянности, отшатываясь назад. — Ашау раб… Ашау накажаут…

Путь к бегству юноше преградила стена. Уперевшись в нее лопатками, бедный жалко пискнул — Господин омега придвинулся следом, продолжая держать на весу ладонь. Ждал кифа. Похоже, не отстанет, ненормальный, пока не получит. Что ж, у разных господ разные прихоти. Киф — мелочь, безобидно, не болезненно и не опасно…

— Вот и молодец, — похвалил робкое прикосновение пальцев рыжика Господин мэсс Кар. — Неплохо. Повтори посильнее, и хватит для первого знакомства.

Не сердился, не щерился кривым оскалом — лучисто улыбался! Значит, Аша угодил…

— Кто твой хозяин, котенок? — рыська не уловил момента, когда Господин омега взял его за руку. Мягко и бережно пристроил рефлекторно сжавшийся кулачок юноши в своей широкой ладони, закачал, успокаивая.

От вожака-гиены — а в том, что Господин омега именно гиена и именно клановый вожак, рыжик не сомневался — пахло сливочной карамелью, бергамотом и еще, едва уловимо, то ли ванилью, то ли цветами.

«Господин мэсс Кар беременый, — с уверенностью подумал вспомнивший о доме, папи и замужних папиных братьях-оми Аша, — от Господина Ри и еще кого-то одного». А вслух мяукнул, смущенно розовея мордочкой: — Мой хозяин — Господин Бабра. Со вчера.

«Да, со вчера», — кивнул сам себе, опять же мысленно. Невольно сравнивая при этом ласково бурчащего Господина Бабру и отвешивающего с размаху направо и налево оплеухи, вечно зло шипящего сквозь зубки приказы предыдущего Господина. Во рту до сих пор ощущался вкус съеденой на завтрак клубничной овсянки…

В груди у рыськи задрожало, тоненько-тоненько, и будто бы отпустило некую напряженую до звона струну. Совсем немножко расслабилось, и вдруг стало… хорошо?

Определенно, лучше сидеть на полу после плотного завтрака в компании чудаковатого Господина омеги, любителя кифов, чем в карцере голодным мерзнуть.

Заметивший просветление в раскосых желтых глазищах раба Кар облегченно выдохнул.

— Котенок, — окликнул жмурящегося Ашу. — Помоги-ка мне встать, что ли? — Аша с готовностью подскочил, поддержал подмышку, и Кар, кряхтя, поднялся. — Мне врач запретил нервничать и резкие движения, малыш, — пробормотал извиняющимся тоном, тяжело опираясь о плечо рыськи и морщась. — Эх, опять живот затянуло…