Ри (СИ)

Ри же мечталось о тишине и одиночестве. Слушая беззаботную трепотню парней о планах на будущее, скорой свадьбе и учебе, альфочка отмалчивался и вздыхал, ощущая черную пропасть за своей спиной. Там больше не трепетали крылья любви, даже не трепыхались — висели изломанными, теряющими перо за пером придатками, тянули к земле.

Где-то далеко в столице продолжал вынашивать беременность мэсс Кар. От омеги не было ни слуху, ни духу, документы о разводе он прислал на базу по почте заказным письмом — то есть прекрасно знал, где находится Ри, но не попытался связаться с брошенным мужем и на звонки не отвечал. Да-да, Ри звонил Кару пять или шесть раз, не удержался, хотел кратко попросить прощения за сказанные в запале резкости. Оставлять голосовых сообщений подросток не стал — сбрасывал вызов после шестого-седьмого длинного гудка.

Мод и Шашия уехали, и всю картошку чистил Ри. На посуду из детского садика вернули Шая — рыська больше не бил тарелок, оттаял и смеялся с поварами. У него появился ухажер, омега гиги лет двадцати пяти. Спецназовец заходил за Шаем вечером, и парочка, распростроняя острые сексуальные флюиды, убегала на свиданки до утра. Воин не был истинным Шая, они просто нравились друг другу, но с его появлением место рыжика в кровати Ри опустело. Не к кому теперь было прижиматься ночами в поисках крупиц тепла, и гиенка совсем затосковал.

А вокруг кипела жизнь. Ссорились и сходились парочки, холостые повара и прислуга перестреливались глазками с неженатыми офицерами, выясняли отношения семейные, заскакивали на кухню группками и поодиночке щенки, клянчить вкусное. Эта жизнь не имела к застывшему душой во времени и пространстве Ри отношения.

Будто бы альфочка отделился от мира, существовал отдельно. Без смысла и без целей.

Он закуклился в ледяной кокон и ждал. Ждал, ждал… Не дядю Мая и не дядю Юля, мешками привозивших подарки с обновками им с братом и рыськам. Не звонков из Шувуя — Бабра и тять Кап звонили регулярно. Не шляющихся по свиданкам Лэ с Ашей.

Скидываемых ему кем-то на мобилку по понедельникам и четвергам фотографий Кара. Вот омега сидит в кафе за столиком, поглаживая через свитер округлившийся животик, и пьет кофе. Вот он перед телевизором, в обнимку с Зуром. Он с двумя щенками, оми и аля, похоже, ругает подростков за провинность. Он же, облепленный пометом младших щенят, валяется звездочкой на ковре в гостиной среди воздушных шаров и заливается смехом. Он и целующий его в беременый упругий голый пузик Нана, дома. Он сразу с кучей гаремников, опять дома. Много фотографий мэсса Кара, разных, и ни на одной из них нет… Мими. Поверить в то, что фотографии присылал уфи, Ри не мог. Кто угодно, но не старший супруг бывшего мужа!

Выпавший снег гиенка пропустил. Только заметил, что резко похолодало и, дрожа, достал из шкафа теплую одежду. Грянувшую в тот же день течку Аши проигнорировал — ну, заперлись Лэ с Ашей в комнате и шумят, их проблемы. Запах течного рыськи мешал заснуть, крики и стоны рухнувшей в гон пары раздражали, и альфочка вынужденно-временно перебрался ночевать на кухню.

Он снова ждал. Ждал, ждал, ждал… Не живой и не мертвый.

Ждал чуда. Единственного, не должного случиться никогда. И мечтал, без сна долгими часами ворочаясь в ночной темноте, увидеть мэсса Кара не на фотографиях, втянуть ноздрями его сладкий запах сливочной карамели и сказать «прости». Чтобы после уйти уже навсегда, из жизни вообще, к прародителю гиен за новой судьбой.

В этот четверг фотографии на мобилку не пришли. Напрасно Ри ждал почти до полуночи и сотни раз проверял входящие сообщения — они отсутствовали. Случилось ли что-то в доме у мэсса Кара или неведомый отправитель просто забыл о сеансе связи? Оставалось лишь гадать. Хотя, впрочем, зачем гадать, когда есть дяди Май и Юли? Поразмыслив, Ри решил позвонить именно Маю — с этим братом покойного папА у него отношения были более близкими.

Уже когда омега ответил, подросток сообразил, сколько сейчас времени, и смутился. Разбудил дядю, идиот…

Оказалось — не разбудил.

— Я ем, — порадовал Май племянника, аппетитно хрустя чем-то. — Офень фкуфная мофкофка.

Мясоед Ри не понимал, как сырая морковка может быть вкусной посреди ночи, но он, в отличие от дяди, не был беременым, да еще и двойней от медведя. И кто должен родиться, между прочим, до сих пор не поинтересовался. Невежливо. Надо исправиться.

— Гиги, разумеется, — хохотнул прожевавший омега. — В смешанных парах вид детенышей наследуется по папА. — и резко посерьезнел. — Говори, зачем позвонил, — велел племяннику. – Ни за что не поверю, что спросить о моих щенках.

Пришлось Ри нести чушь про приснившийся кошмар с бывшим мужем в главной роли — о фото-отчетах неизвестного гаремника дядя ничего не знал.

— А-а-а, — тявкнул омега, вникнув в суть проблемы. — Сон плохой с Каром. Ясно. Можешь спать дальше — не родил пока. — и зататараторил. — Заодно слушай новость — его старший, Киш, женится. Помнишь Киша? Такой нервный русый оми? Встретил три месяца назад истинную пару, Мими сегодня вечером улетел их свадьбу организовывать.