Ри (СИ)

— Ну ты даешь, племяшка, — вздохнул, разобравшись. — Кто так с мужьями разговаривает-то? Не умеешь просить — не берись, обратись за советом к старшим. Как вас с Каром мирить теперь, ума не приложу — он же гордый как не знаю кто.

Ри вовсе не считал, что обязан мириться с мэссом Каром и сердито оттявкивался, кутаясь в одеяло. Слишком больно ударило его предательство истинной пары. Спорить с глупым, напрасно гонорящимся и явно спятившим от переживаний с разума щенком папА щенков подростков Юли не стал.

— Сидите пока при Бабре, ждите, когда у Мая течка закончится. — велел омега племяннику. — Не брошу я ни тебя, ни Лэ, не боись. И Май не бросит, уверен. Мы свою кровь на произвол судьбы не бросаем. И с рыськами вашими разберемся — если Лэ с Ашей действительно истинные, поженим. Жить будете на базе, где мы вместе были, с начальством договорюсь — там и посудомойки, и уборщики нужны всегда. С Баброй перетру сам.

Омега отключился, а Ри еще немного поморгал с мобилкой в ладони, не имея сил встать. Хотелось есть, хотелось пить, голые ноги обдувало кондиционером. Холодно, пусто и тоскливо. Мэсс Кар не вернется обнять и не шепнет больше в ухо с ласковой усмешкой «мой цветочек». И вообще, бывший муж не прав — никакой Ри не ядовитый кактус. Он — обыкновенный напуганный потеряшка, попытавшийся взвалить на свои хрупкие плечи ношу не по мерке и не справившийся с ситуацией.

Щенок, преданный не пожелавшей искать устраивавшего обоих компромисса истинной парой. Вожаком, на минуточку, клана и воином, папА кучи щенков. И пусть дядя Юли разобьет голову о стену, обеляя друга и объясняя его проступок свойственным беременым резким гормональным всплеском — предательства мэсса Кара это не отменит.

В дверь уже не стучали — колотили, и, похоже, ногами.

— Ри! — надрывался хриплый бас Бабры. — Ри, открой! Я знаю — ты там!

— Ри! — вторил Бабре звонкий, полный тревоги голос Леся. — Ри, открой!

— Ри! — целый хор голосов. — Ри!

Ри звали и умоляли, заклинали открыть — тятя Кап, и Гого, и Лэ, и даже, вроде, рыськи. Отпереть замок, пока не выломали дверь. Проще простого.

Огромным усилием воли Ри надел на лицо маску спокойствия, которого на самом деле не испытывал, кинул не нужную сейчас мобилку на подушку, поднялся и, подволакивая по ковру босые ступни, как был в одеяле и с накрученным на голову чалмой полотенцем, поплелся открывать.

Решил быть взрослым и сильным — соответствуй. Иначе и затевать истории не стоило. Кричать «панакх» легко. Отвечать по предъявлению — куда сложнее.

— Да не войте вы! — раздраженно тявкнул альфочка, неверными пальцами сдвигая защелку и распахивая дверь. — Вот он я! Со мной все нормально! Заснул крепко!

Нагло врал, чтобы успокоить брата и… друзей? Мучиться совестью успеет позже, ночью, ворочаясь без сна.

Комментарий к Глава 21 Вивера – похожа на нашу скрипку

====== Глава 22 ======

Дядя Юли не обманул — сумел договориться с начальством базы о пристройстве родственников. Трем хир-ха и одному ополо выделили в столовском корпусе маленькую скромную двухкомнатную квартирку почти без мебели. Ри и Шая в первый же день определили к грязной работе на кухне, Ашу с Лэ забрали в местный детский садик помощниками воспитателя.

И для Ри и Шая потянулись будни, не отличимые друг от друга. Шесть рабочих дней, один скользящий, редко когда совпадающий с Шаем выходной.

Спецназовцы, оказывается, ели очень много картошки — и вареной целиком, и резаной в суп. Чистить не перечистить. После приходилось мыть горы жирных тарелок, ложек и вилок. Тяжело, нудно, моющий раствор разъедал кожу рук, от напряжения ныли спины. Покончив с посудой, драили до блеска кухонные полы.

Хир-ха не жаловались — дядя Юли обещал, что это временно, а зарплату за подобный откровенно рабский труд армия начисляла неплохую. С учетом бесплатного питания при кухне и минимальной оплаты за жилье получалось более чем прилично, года за три-четыре реально накопить на университет.

Ашу и Лэ они почти не видели — парочка появлялась лишь ночевать, им очень нравилось возиться с малышами. Прибегали, держась за ручки, усталые, но довольные и сияющие, наскоро чмокали братьев и заваливались спать в своей комнате, чтобы с утра пораньше снова ускакать. Панические атаки их, в отличие от Шая, почти оставили, влюбленные расцвели и из просто смазливых буквально за неделю превратились в ослепительно хорошеньких.

Вскоре на кухне остался впахивать один Ри — главному повару надоел вечно пугающийся, бьющий со страху тарелки рыська, и его тоже забрали нянчить щенков. С Ри картошку мешками теперь чистил Мод — юный омега дорабатывал до конца каникул последний месяц, чтобы вернуться в город, к началу учебного года, с денежкой. Его жених Шашия тут же мыл посуду. Оба забалтывали Ри то по очереди, то вместе до головной боли.